Владимир Голяховский - Это Америка

— У Илизарова начиналась гангрена ноги, его положили в институт профессора Чазова для подготовки к операции. Чазов — министр здравоохранения, у него лечатся все советские тузы. Там Илизарову вливали сосудорасширяющую жидкость, и по ошибке сестра влила что-то другое. У него случилась остановка сердца, пришлось несколько раз использовать электрошок. Он об этом не знает.

— Что же влили по ошибке?

— До сих пор не знаем. А он считается лучшим московским институтом! [112] Реальная история.

Когда Лиля рассказала об этом Френкелю, он долго не мог поверить, а потом спросил:

— Привезла Светлана письмо?

— Они так торопились, что не успели получить его, им обещали прислать.

Пришлось Френкелю просить госпиталь Нью — Йоркского университета принять Илизарова под его честное слово. На следующее утро Лиля повезла его в клинику сосудистой хирургии к доктору Джеймсу Райлзу. У него было громкое имя, он заведовал отделением сосудистой хирургии, но выглядел, как многие американцы, моложаво. Илизаров посматривал на него недоверчиво. Райлз попытался найти пульс на его ноге с помощью аппарата Доплера — звука не было. Он выразительно посмотрел на Лилю с Бунатяном:

— Надо делать операцию — заменять бедренную артерию на искусственную.

Лиля взволнованно перевела Илизарову, он принял это по — мужски спокойно:

— Я и без твоего перевода понял. Надо так надо. Когда?

— Завтра, — коротко ответил Райлз.

Илизаров совсем не знал английского, Светлана знала его недостаточно хорошо и терялась в новой обстановке. Поэтому Лиля была с ними все время подготовки, ей разрешили присутствовать и на операции. Она стояла в изголовье операционного стола и наблюдала.

Все прошло хорошо: пульс на ноге восстановился, и угроза гангрены отпала. Но поправлялся Илизаров медленно, за ним нужен был постоянный уход. Квалификация сестер в госпитале была очень высокой, и Илизаров говорил Лиле:

— Вот ведь, смотри-ка — негритянка, а работает хорошо, тщательно. Не так, как в том московском институте, где сестра меня чуть не угробила. И все лекарства здесь всегда под рукой, все есть. А там мне ввели какую-то гадость и сами не знают что.

Светлана жила у Лили, каждое утро они вместе ехали к Илизарову. Светлана оставалась с ним, а Лиля приходила еще раз вечером после работы. Райлз заходил на короткий обход рано утром. У Илизарова не проходили головокружения, он все еще не мог вставать. Райлз пощупал пульс на сонных артериях и сказал Лиле:

— Пощупайте сами.

Слева пульса не было совсем, а справа был очень слабый. Оказалось — закупорка левой артерии, правая работала вполсилы. Надо делать новую сложную операцию — замену левой сонной артерии на искусственную. Илизаров и эту новость воспринял мужественно. Но заволновались Светлана и Лиля: шутка сказать — две такие операции подряд! Вечером дома у Лили Светлана плакала и звонила маме в Москву.

Опять Илизарова положили на операционный стол, и Лиля снова стояла в его изголовье и наблюдала. Все окончилось благополучно — мозг стал получать достаточно крови.

Илизаров начал поправляться, а советское посольство оплатило его лечение по гарантийному письму.

Пока Илизаров лежал в госпитале, он полностью оторвался от событий в России. А там происходили небывалые исторические перемены. 19 августа 1991 года противники реформ Горбачева в верхушке устроили попытку государственного переворота — путч [113] Путч имел целью «сохранение единства страны и восстановление партийно — государственного контроля над всеми сферами жизни». Горбачева отстранили от работы и объявили о создании Государственного комитета по чрезвычайному положению (ГКЧП). В Москву и крупные города ввели войска, по улицам шли танки. Это означало насильственный возврат к тому, от чего страна так болезненно уходила. Долготерпеливый русский народ давно выносил тяжесть жизни, но на этот раз люди не выдержали: впервые за семьдесят четыре года советской власти народная масса дружно поднялась против переворота. В Москве собрались миллионные протестующие толпы, площади буквально кипели решительно настроенными людьми. Но они не были организованы, кто-то должен был встать во главе протеста. 21 августа Ельцин выступил прямо с танка, назвав происходящее государственным переворотом. Наэлектризованная толпа сразу признала его народным героем. Путчисты отступили перед отпором. 23 августа Ельцин подписал указ о приостановлении деятельности коммунистической партии в России. Это придало ему еще больше веса. Руководителей путча арестовали, Горбачев вернулся к работе, но выглядел растерянным и неуверенным в своих силах. .

Илизарова выписали, Мошел снял для него квартиру рядом с госпиталем, чтобы он мог приходить для консультации больных. Ему было уже за семьдесят, он сдал физически, но все еще был полон планов.

— Пока силы есть, буду тянуть. А больше восьмидесяти мне и не надо.

Он был в хорошем настроении — вышла из печати его монография, ее напечатали в Германии на английском языке и заплатили ему большой гонорар, этим он был особенно доволен. Том в восемьсот страниц составил из отдельных статей, перевел и отредактировал доктор Стюарт Грин из Лос — Анджелеса, большой энтузиаст метода Илизарова. Стоила книга 450 долларов. Парадокс заключался в том, что книга русского ученого не продавалась в России и была недоступна из-за чужого языка и высокой стоимости.

— Ну а юриста, чтобы засудить «Ричардс», ты нашла? — спрашивал Илизаров.

— Да, Френкель рекомендовал юриста с международным именем. Я была у него и объяснила ему ваше желание восстановить права вашего патента в Америке.

— И что юрист сказал?

— Сказал, что дело это очень сложное, потребует времени и начальных расходов.

— Ну и сколько же он хочет?

— Он сказал — тридцать тысяч для начального ведения дел.

— Тридцать тысяч вперед? А если он проиграет, он отдаст мне их обратно?

— Не думаю, это оплата за начало его работы. Если проиграет — деньги пропадут.

— Во дает — тридцать тысяч! — Илизаров качал головой, ему трудно было решиться на риск.

Как многие старые люди, Илизаров все больше думал о деньгах и все меньше хотел с ними расставаться. Хоть он и надеялся с помощью юриста получить миллионы, но дать ему заранее тридцать тысяч так и не решился. И в результате не получил ничего.

И тут пришла радостная новость — его избрали членом Академии наук. Лиля устроила дома торжественный обед, пригласила Френкеля с женой и Уолтера Бессера. Русские продукты Алеша купил в магазине на Брайтоне. Илизаров любил черную икру: купили икру, копченую рыбу, пирожки, соленые грибы. Лиля приготовила его любимый суп из чечевицы и русские котлеты с гречневой кашей. Блюда всем пришлись по вкусу.