Георгий Блюмин - Рублевка, скрытая от посторонних глаз. История старинной дороги

Сам император Николай I восторгался искусством итальянской балерины и на спектаклях с ее участием всегда сидел в первом ряду партера, а не в царской ложе. Благодаря царской протекции устроители спектаклей не скупились на гонорары. Вместе с князем А. В. Трубецким звезда балета посетила и Москву. Но здесь чудовищные суммы гонорара да еще требование оплаты вперед привели к срыву уже объявленных представлений. Работавший в 1831–1842 годах в должности директора московских театров писатель Михаил Николаевич Загоскин категорически возразил против неумеренных аппетитов танцовщицы и не стал подписывать с ней контракт.

Есть косвенные указания в переписке Тальони на то, что в тот свой приезд в Москву князь Трубецкой показывал ей свой «золотой палаццо» в подмосковном Аникове, предлагая его в подарок. И что будто бы избалованная славой и богатством балерина отвергла этот дар, сказав то ли в шутку, то ли всерьез: «Уж не хотите ли вы, князь, подарить мне золотое палаццо Ка’д’Оро в Венеции? Вот тут бы я подумала…»

Князь воспринял шутку кокетки всерьез. Он продает свои подмосковные владения, особняки в Петербурге и в Москве, договаривается с муниципальными властями Венеции и выкупает дворец Ка-д-Оро. И дарит этот дворец Марии Тальони. После этого в Европе заговорили о близкой свадьбе русского князя и итальянской балерины. И князь Александр Васильевич Трубецкой действительно женился в 1852 году на… дочери Марии Тальони графине Марии-Евгении Жильбер де Вуазен (1835–1901).

Вот что пишет А. С. Пушкин в своем письме к А. А. Бестужеву от 30 ноября 1825 года из Михайловского в Петербург: «Ты пеняешь мне за то, что я не печатаюсь, надоела мне печать – опечатками, критиками, защищениями etc. Однако поэмы мои скоро выйдут. И они мне надоели: Руслан молокосос, Пленник зелен – и перед поэзией кавказской природы поэма моя – Голиковская проза…» Под «Голиковской прозой» Пушкин имеет в виду многотомный труд русского историка Ивана Ивановича Голикова (1735–1801) под названием «Деяния Петра Великого, мудрого преобразователя России, собранные из достоверных источников и расположенные по годам».

Вспомним слова И. С. Тургенева: «Пушкину одному пришлось решить для России две задачи, в других странах разделенные целыми столетиями, а именно: установить язык и создать литературу». К моменту написания письма Бестужеву решение обеих задач этих еще не было завершено, и поэтому Пушкин допускает легкую иронию по отношению к «Деяниям…» Голикова, написанным тяжелым и витиеватым языком.

Между тем следует признать, что И. И. Голиков возложил на свои плечи непомерно тяжелую и до сей поры еще не решенную проблему – рассказать документально о жизни и деятельности Петра Великого. Огромный труд свой автор вершил в подмосковной деревне Анашкино, что на речке Дубешне, притоке Москвы-реки, в 10 верстах от Звенигорода.

Иван Иванович Голиков. 2-я половина XVIII в. Неизвестный художник

Назвав здесь сельцо Анашкино, вспомним его историю. Впервые упомянутое в писцовой книге 1558 года, оно значится в переписи 1678 года всего с пятью дворами и 18 душами мужского пола. Хозяин Анашкина в это время – боярин Яков Максимович Стрешнев. Он прямой родственник бабушки Петра I Евдокии Лукьяновны Стрешневой. Затем деревня переходит во владение генерал-поручика и новгородского губернатора Василия Васильевича Нарышкина (1712–1779).

В 1766 году здесь уже числится господская усадьба, обширные пашни и сенокосы, а в самом сельце и в соседней деревне Иваньевой – 184 души. Нарышкины – родня матери Петра I Натальи Кирилловны Нарышкиной. Несомненно, что эти исторические реалии были известны автору и явились важной причиной к избранию деревни Анашкино местом пребывания И. И. Голикова при написании им «Деяний Петра Великого».

Сам Иван Иванович принадлежал к чрезвычайно разветвленному купеческому роду Голиковых. Его дядя Иван Илларионович и двоюродный брат Михаил Сергеевич были крупнейшими винными откупщиками. В 1780 году вместе со своим родственником знаменитым землепроходцем и мореплавателем Г. И. Шелеховым (1747–1795) оба они участвовали в основании Российско-Американской компании. Заслуги Шелехова отмечены установкой ему бронзового памятника на его родине в городе Рыльске Курской области. А в самом городе Курске, в купеческой семье, родился будущий историк И. И. Голиков.

В поисках родовых истоков первого петровского историографа я натолкнулся на интересный факт. Знаменитый писатель, участник Гражданской и Великой Отечественной войн Аркадий Петрович Гайдар (1904–1941) носил от рождения фамилию Голиков. Аркадий Гайдар – его литературный псевдоним, перешедший к его потомкам. Гайдар родился в городе Льгове Курской губернии, где есть небольшой музей, посвященный писателю, и ему же посвящена мемориальная доска на здании вокзала железнодорожной станции Льгов.

Предки Аркадия Гайдара-Голикова пересекаются с предками Ивана Голикова-историка. Это предмет отдельного исследования. Скажу здесь только, что я долго ра зыскивал портрет И. И. Голикова и обнаружил его наконец в «Информационном вестнике» Санкт-Петербургского горного института, в номере 2 за 1999 год. И, увидев изображение историка, окончательно убедился в правоте своей догадки. Голиков такой же круглолицый, с ясным открытым взором, гордый и веселый, как Гайдар. Сходство черт лица очевидно.

Итак, Иван Иванович Голиков, курский уроженец и сын купца, воспитывался совершенно в купеческом духе, готовясь идти по стезе своего отца. Но от ранних школьных лет его захватила родная история и гигантская фигура в ней преобразователя России Петра Великого. Познание истории Петра началось у юного Голикова с изучения записок курского архимандрита Михаила, служившего полковым священником при Петре I. Голиков много ездил по торговым делам в Петербург, Москву и Оренбург, его избрали в 1767 году депутатом в комиссию для сочинения проекта нового уложения.

Активно старается он знакомиться с людьми, близко знавшими события Петровской эпохи. Отвлекаясь на время от коммерческих дел, Иван Голиков стал записывать все то, что услышал, и собирать письменные свидетельства. Но тут возникло дело о злоупотреблениях по винным откупам, в которое оказался замешанным Голиков. Его даже приговорили к ссылке в Сибирь. Перед арестом он успел передать свои рукописи и собранные им документы на хранение дочери Пелагее Ивановне.

Неожиданным «заступником» явился сам царь Петр. К 100-летию со дня избрания его на царство открыли летом 1782 года знаменитый монумент «Медный всадник» в Петербурге. По этому случаю императрицей Екатериной II издан был манифест, предусматривающий амнистию некоторым категориям узников. В число прощаемых по рекомендации президента Коммерц-коллегии графа А. Р. Воронцова (1741–1805) попал и Голиков, которому, однако, впредь было строго-настрого запрещено заниматься коммерцией.