Владимир Зёрнов - Записки русского интеллигента

Вспоминая о нём, А. А. Брусилов писал в мемуарах: «…тяжёлым камнем остались у меня на душе два случая, когда все мои хлопоты – словесные просьбы, письменные прошения, ничему не помогли, – это когда арестовали Клембовского и ген[ерала] Лечицкого. Последнего арестовали в Петрограде после наступления Юденича, привезли в Москву. Когда мы об этом узнали, то жена моя стала хлопотать о передачах ему, я же добивался его освобождения. Но тщетно. Мне обещали неоднократно, назначали сроки, когда его выпустят и надували меня. Оба они так и умерли в тюрьмах, и это глубоко меня потрясло. Что касается Лечицкого, то я допускаю мысль, что по своей честной, но узкой несговорчивости, прямолинейности действий в вопросах политики, он и не хотел сдаваться, даже в разговорах. Но Клембовский думал и действовал иначе, его поймать в неискренности относительно Советской власти было труднее. Это был человек с очень широкими горизонтами. И, тем не менее, они оба одинаково погибли» (Брусилов А. А. Мои воспоминания. М., 2001. С. 296).

По-видимому, речь идёт о князе Дмитрии Петровиче Святополк-Мирском (1890–1939) – поэте, журналисте и литературном критике. В 1922–1932 годах он жил в Англии, затем, приняв марксистскую идеологию, вернулся в СССР, где в 1935–1936 годах вновь был репрессирован.

Генерал от инфантерии Владислав Наполеонович Клембовский (1860–1923) был арестован и заключён в Бутырскую тюрьму по обвинению в пособничестве полякам, хотя непосредственно в боях 1920 года и не участвовал. «Чекисты его долго держали в тюрьме без допросов. Генерал, – по воспоминаниям одного из заключенного, – объявил голодовку. Явился, хотя и не сразу, полномочный представитель ВЧК. Предложил генералу прекратить голодовку. Клембовский продолжал голодать, кажется, так и умер от голода. Никто ему не помог, никто его делом не заинтересовался» (Федоткина Т. Палач королевства любви // Московский комсомолец. 2002. 21 ноября).

Антиминс – церковный вместопрестольник; освящённый плат, с изображением положения во гроб Иисуса Христа; кладётся на престол церковный при совершении Литургии.

Возможно, речь идёт о Всеволоде Михайловиче Волине [наст. фам. Эйхенбаум] (1882–1945), политическом и общественной деятеле. Вступивший на путь революционной борьбы в начале 1900-х годов, он неоднократно затем менял свою политическую окраску. В 1905–1911 годах – эсер, в 1911–1914 годах – анархист-коммунист, один из организаторов заграничного российского анархического движения, с 1914 года – анархист-синдикалист. С августа 1919 года являлся ближайшим сподвижником Н. И. Махно, председателем Военно-революционного совета, одним из идеологов махновского движения. В январе 1920 года Эйхенбаум был арестован ВЧК и с марта месяца содержался в москвской тюрьме. 1 октября 1920 года по соглашению с Махно освобождён, но 25 ноября за подготовку съезда анархистов в Харькове опять арестован и направлен в Москву. 5 января 1922 года, после очереднего освобождения из тюрьмы, в числе 10 анархистов выслан за границу (см.: ПДР. М., 1993. С. 69–70).

Данную автором воспоминаний характеристику А. М. Зайончковского, любопытно сопоставить с другой, не менее ёмкой и колоритной оценкой этой личности, содержащейся в письме С. Н. Чернова к своему университетскому учителю С. Ф. Платонову от 11 марта 1926 года:

«Вы, вероятно, знаете из газет о смерти ген[ерала] Зайончковского. Это тот самый генерал, который занимался военной историей и, в частности, писал о великой Восточной войне 50-х гг. XIX в. По его примечаниям к этой и другим работам и по личным его рассказам видно, что он собрал много разнородного материала по общей и военной истории. Среди большого количества копий его собрания есть и подлинные рукописи.

[…] Этот Зайончковский, – замечал далее Чернов, – был для меня любопытным осколком старого, навсегда ушедшего в вечность веков мира. Я встретился и познакомился с ним в Москве во время архивной работы; любил слушать его рассказы про своё прошлое и старину Николая Павловича, вежливую похвалу своим собранием материалов; любил наблюдать его лукавство царедворца и неуязвимое мастерство спорщика. Это был, как мне за немного встреч представляется, в меру умный и более чем умный, хитрый и лукавый человек, обезоруживающий светской готовностью врага, подчиняющий его себе своей любезностью царедворца, в которую очень тонко вплетались подкупающие нотки нарочитой грубости старого солдата, – будто бы искренней и простой. Я любил видеть его в действии» (Чернов С. Н. Павел Пестель: Избранные статьи по истории декабризма… СПб., 2004. С. 259).

Андрей Медардович Зайончковский (1862–1926), находясь с 1918 года на службе в РККА, занимал должности: начальника штаба 13 армии (1919–1920), члена Особого совещания при главнокомандующем всеми вооружёнными силами Республики (с мая 1920), члена Малого и Высшего Академических военно-педагогических советов (с 1921), главного руководителя Военной академии РККА (с 1922).

Неточность; «постановлением Президиума ВЧК Какушкин Н. М. из-под стражи был освобождён за неимением материала и отсутствием улик» 18 мая 1921 года (Справка УКГБ СССР… от 28 мая 1991 года № 10-а/1738 // Коллекция В. А. Соломонова). А И. Н. Быстренин с В. Д. Зёрновым – неделей раньше, 11 мая 1921 года (Справка Управления КГБ СССР… от 9 октября 1990 года № 4 // Там же; Славин И. Я. Московская Бутырская Тюрьма. Саратовские соборяне. Рукопись. Саратов, 28 июня – 11 июля 1921 г. // ГАСО, ф. 1283, оп. 1, д. 7, л. 23–23 об.)

«Что касается до Клембовского, – вспоминал А. А. Брусилов, – то, невзирая на все мои хлопоты, его арестовали так крепко, что больше я его и не видел. Его не выпустили. Спустя некоторое время он умер в тюрьме от истощения» (Брусилов А. А. Указ. соч. С. 296).

См. коммент. 532 и 533.

Ошибка; такой встречи быть не могло, так как 28 февраля 1938 года по обвинению в контрреволюционной деятельности В. Ф. Джунковский вновь был арестован и 5 марта того же года расстрелян.

Помимо наркома здравоохранения Н. А. Семашко в ходатайстве об освобождении В. Д. Зёрнова из тюрьмы принимал участие и нарком просвещения А. В. Луначарский.

См.: Письмо В. Д. Зёрнова Е. В. Зёрновой от 1(14) мая 1921 года (Соломонов В. А. «Поводам к арестам явилась нервозность ЧК…» С. 449–451)

По возвращении в Саратов, Н. М. Какушкин в течение восьми лет руководил университетской кафедрой. Затем с 1930 по 1941 год возглавлял гинекологическое отделение Института Рентгенологии в Харькове. Его жизнь завершилась трагически: в 1942 году во время оккупации Харькова он был арестован и за отказ сотрудничать с немецко-фашистскими захватчиками казнён. Та же страшная участь постигла его семью.