Людвик Ковальский - Дневник бывшего коммуниста. Жизнь в четырех странах мира

Предположим, что человек женат. Он куда-то уезжает и знакомится с привлекательной девушкой. Может ли он податься искушению и воспользоваться ситуацией, надеясь, что его жена ничего не узнает? С точки зрения универсальной морали (нашей и капиталистической) нужно отказаться от соблазна в пользу сохранения семьи. Но что, если оба супруга имеют склонность к адюльтеру? Тогда это тоже аморально? Я не знаю. Как рационально объяснить, почему это аморально? Я знаю, как религиозный человек ответил бы на этот вопрос. Но как на него должен ответить коммунист? […]

Отношения с К [другая девушка], наверное, подошли к концу. Она поехала в свой родной город и задержалась в нём еще на один день, чтобы встретиться с друзьями. Когда она уже собралась возвращаться, к ней подошла монашка и спросила об ее отношении к Богу. У них был долгий разговор, и К поняла, насколько далеко она отошла от религии. Она сходила на исповедь и теперь призналась мне: «Я стала совершенно другим человеком». Я ничего не могу с этим поделать. […]

Вчера на собрании нашего исполнительного комитета произошел интересный случай. Ф рекомендовали кандидатом в члены партии. Но он венчался в церкви, а его ребенок был крещен. После долгого разговора с ним, а потом и без него, мы поддержали рекомендацию. Ф очень честный человек и активный член ZMP. Что может быть важнее этого? Он не верующий, но его жена верит в Бога. Это она настояла на церковном обряде. Ф сказал, что попробует изменить её отношение к религии.

Вот еще один подобный пример. Мы рекомендовали С в кандидаты в партию. Он тоже преданный активист, надёжный и думающий человек. С сказал, что порвал с религией несколько месяцев назад. Но он продолжает ходить в церковь со своей семьей. Он материально зависит от родителей и знает об отношении к религии своей матери. «Я хочу оставаться хорошим сыном», – сказал он. Я повторил эти слова на собрании, и в результате узнал, что два преданных члена ZMP, Р и К, находятся в подобной ситуации. Люди обычно не любят обсуждать свои личные дела публично. […] Утром у меня был приятный сюрприз. М сказал, что моя агитация сработала и что он записался добровольцем в колхоз на это лето. Он убедил еще пятерых присоединиться к нему. Все они с электромедицинского факультета и на год старше меня. […]

Оглядываясь назад, я думаю, что «историческая необходимость» придавала сталинизму научность. Все были согласны, что «Сталину видней», и подчеркивание его непогрешимости приравнивало сталинизм к определенного рода религии. Это было одно из многих противоречий советской системы. В 1956 году был введен термин «культ личности», который еще раз подчеркнул религиозную сторону сталинизма. Естественно, что в то время я был атеистом. Религии должны были исчезнуть, и я должен был активно этому способствовать.

Студенты и ассистенты Политехнического Института на первомайском параде в 1951 году. Моя рубашка расстегнута.

Я опять обидел маму сегодня. Мне очень жаль за все, что я наговорил ей. Я не имею права кричать и обзывать ее. Этого, возможно, не случилось бы, если бы у меня была своя квартира. Но мы живём в крошечной комнатушке. Там только мамина и моя кровать, шкаф, два стула, и один стол. Мама не разговаривает со мной. Я знаю, что она простит меня, но ей больно. У неё достаточно проблем на работе, зачем же я добавил ей еще повод для огорчения? […]

Я на две трети готов к экзаменам. Все идет в точности по плану. […] Я получил отличную оценку по кристаллографии. Это хорошее начало. […] Я узнал сегодня, что в Москве начала работать первая атомная электростанция [5 мегаватт] . Это наш ответ на водородную бомбу. Теперь все узнают, что мы хотим мира, а не войны. […]

Работница архива Политехнического института рассказала мне, что в нем хранятся личные дела студентов, учившихся здесь до войны. Мой отец тогда учился здесь. Я спросил, не может ли она показать мне его личное дело. Мы спустились в подвал, и она нашла покрытую пылью папку факультета гражданского строительства. Я взял оттуда только папину фотографию; на ней он был примерно моего возраста. Но я перечитал множество документов. В одном из них говорилось, что вера отца – «Моисеева» [от Моисея] . Имя отца было Меир, а не Марек. Он не мог даже представить, что его сын будет учиться в том же институте. Мне было интересно, какие он получал оценки. В основном «отлично» и «хорошо», но было и несколько «удовлетворительно». […]

Я во всем подхожу для аспирантуры в СССР. Это то, что я сегодня сказал исполнительному комитету партии. Это уже не просто обсуждение. В четверг я пойду в Советское консульство, чтобы узнать, как мне действовать дальше. […] Профессор Павловский попросил план моего научно-исследовательского проекта. Он посоветовал мне внести некоторые изменения, так как на начальной стадии работы лучше не вдаваться в детали. […]

Сейчас я работаю в институте Радия. Я под большим впечатлением от газо-вакуумного прибора Гвяздовского; он специалист по счетчикам Гейгера. Он будет моим научным руководителем. […] Михаил также работает над своей диссертацией в этом институте, но в отделе ядерной химии. Ему здесь не нравится. Мне повезло найти место, которым я доволен. […] Как хорошо быть дома одному; мама уехала в санаторий. Сегодня я навестил Сую [ее сестру] ,чтобы посмотреть елку моей восьмилетней двоюродной сестры Криси. Потом мы с Крисей пошли в парк. Мне бы хотелось иметь рядом больше родственников. […] Я рад, что С пригласил меня на новогоднюю вечеринку в Институт Физкультуры. Надеюсь, мы найдем с кем там потанцевать. Завтра днем я поведу Крисю на детский новогодний праздник.

Сегодня я прочитал лекцию по ядерной радиации в военной академии химического оружия. Полковник похвалил мой доклад. Потом сказал, что они очень хотели бы принять меня в отдел в чине капитана. Я ответил, что это может помешать моим планам поехать учиться в аспирантуру в СССР. Примут ли они это во внимание? Надеюсь, что да.

Армия может призвать любого, кого захочет; так недавно призвали П. Лучше не читать лекции в военных учреждениях. Что бы я сделал, если бы меня мобилизовали? Я бы сразу попробовал добиться отмены призыва. Но потом я бы привык и сделал бы все возможное, чтобы быть полезным армии. Да, я знаю, что армия – это не место для тех, кто хочет распоряжаться своей судьбой. […]