Людвик Ковальский - Дневник бывшего коммуниста. Жизнь в четырех странах мира

Сегодня умер Берут [президент Польши]. Нас попросили почтить его память минутой молчания. Несколько дней назад М и О [тоже члены партии] обсуждали [в частной беседе] роль нашего президента в культе личности. […] На партийном собрании я узнал, что обстоятельства смерти Берута вызвали различные слухи. Голос Америки сообщил, что его арестовали в Москве за несколько дней до смерти.

Что я об этом думаю? Президент поехал с визитом в СССР и там узнал в деталях о внутрипартийных проблемах. Он это очень тяжело пережил. Но почему пресса замалчивала болезнь польского президента? Это очень серьезное упущение. Может быть, все это как-то связано с участием президента в культе личности. Оценить роль в этом Берута, вероятно, будет нелегко. […] Похороны были сегодня. На церемонии я стоял не слишком далеко от гроба. Я видел представителей иностранных коммунистических партий, слушал их выступления. […]

Разговор с профессором Н оказался для меня большой неожиданностью. Он сказал, что хочет поговорить со мной, потому что я член партии. Н рассказал мне о своем конфликте с другим преподавателем. Он просил помочь и утверждал, что он не реакционер. «Фактически я хотел бы вступить в партию, но я не хочу быть обвиненным в оппортунизме». Я поставлю этот важный вопрос перед исполнительным комитетом, но вначале мне надо опять поговорить с Н. […]

.

.

Боже мой, я просто не могу переварить всю эту информацию! На специальном собрании партийных активистов С.Завадский проинформировал нас о неопубликованном отчете с ХХ Съезда советской Коммунистической Партии. Слухи последних нескольких дней официально подтвердились. В Советском Союзе имели место отклонения от партийной линии. Последствия были ужасными. Но я рад, что все, наконец, открылось. Абсолютная честность – единственно правильный путь развития. Через несколько лет все придет в норму. Мне не терпится прочитать полный текст речи Хрущева и два тома дискуссий, о которых упомянул Завадский. Наиболее важная задача члена партии – учиться на допущенных ошибках и вернуться на дорогу, которую указал нам Ленин. […]

Выписка из дневника (на польском), сделанная после информации о ХХ съезде советской Коммунистической Партии.

В действительности я не был в полном неведении о том, что происходит; мой отец стал жертвой культа личности. […] Я пришел домой после полуночи и рассказал маме о собрании. Она плакала; мы проговорили до трех часов ночи. Она думает, что лично Сталин несет ответственность за все. И она мне рассказала старый советский анекдот. Почему Сталин всегда одет в сапоги, а у Ленина обычные ботинки? Потому, что Ленин обходит грязь, а Сталин шагает прямо по ней. […]

На работе мне стало ясно, что и секретарша нашей кафедры, и Ж знают о партийном собрании. Люди должны знать правду. […] На партийном собрании мы обсуждали, что делать с портретами Сталина. Убрать ли их? М сказал, что еще рано; К сказал, что Сталин все равно внес большой вклад в общее дело. В был не согласен с К.

Я сказал, что я вырос в Советском Союзе и что Сталин был нашим настоящим учителем и вождем. Я стал марксистом, читая его книги. Но сейчас я понимаю, что он поощрял развитие культа личности. Значит, он виноват в смерти моего отца. Я ошибался, когда думал, что смерть отца укладывается в рамки высказывания «Лес рубят, щепки летят». Но я согласен с М, что нельзя немедленно убрать портреты Сталина. Гораздо важнее объяснять людям то, что происходит. Они должны понимать, почему портреты «Великого Кормчего» нужно убрать. Вначале мы должны прочитать и обсудить материалы ХХ съезда. Потом эти материалы должны быть доступны для всех. Наша задача – помочь людям отличать культ личности от великих идей коммунизма. Все согласились, что такой должна быть наша позиция. […]

Я не могу заниматься учебой, так как все время думаю об отце. […] Ж сказала мне, что её отец стал жертвой польского культа личности в то же самое время, когда был арестован Спихальский. Ей не нравится идея колхозов. Будучи членом партии, она ни с кем не делилась своими соображениями, но сейчас Ж решила, что пора высказываться открыто. […]

По телефону С сказал мне, что в университете тоже было собрание, посвященное ХХ съезду. Но их собрание было открытым для всех; они решили продолжить его в субботу. Мне следует на него сходить. […] Однако политика не должна мешать моему образованию. Стать ученым – это мой вклад в строительство коммунистического общества. Я понимаю, что при определенных обстоятельствах моя позиция может измениться. Но сейчас от меня никто не требует подобной жертвы. За работу, Людвик! […]

Вот новые политические анекдоты:

а) Министр Циранкевич [он был лысый] собирается занять место Берута. Почему? Потому, что ни один волос не упадет с его головы, когда он поедет в Москву . [Берут поехал на ХХ съезд партии в Москву и там умеp]

б) Маленького мальчика ругают, что он съел весь мармелад. «Это не я мама, это Берия съел».

с) Израильтяне хотели купить никому не нужное тело Сталина. Хрущев отказался послать тело вождя на землю, где произошло воскрешение.

Я должен сосредоточиться на четырех экзаменационных темах: ускорители частиц, реакторы, радиационные измерения и изотопы. О чем еще меня могут спросить? […] Ж сказала, что палата представителей обсуждает легализацию проституции и открытие публичных домов. Это чушь; разные люди по-разному понимают нашу политическую оттепель. […]

Я опять думал о профессоре Павловском. Я согласен со многими критическими замечаниями в его адрес. Но он мой учитель, и мое будущее зависит от его поддержки. Как я могу критиковать его? Думали ли Молотов и Булганин то же самое в отношении Сталина? Нет, их положение было гораздо сложнее. С именем Сталина было связано все лучшее в коммунизме. С другой стороны, потакая культу личности, они морально ответственны за многие смерти. […]

Выберут ли в СССР новых вождей партии? Соратникам Сталина нельзя доверять. Как минимум половина из них совершенно деморализована. Ходят слухи, что в этом направлении есть положительные изменения. Но почему мы должны полагаться на слухи? Когда мы увидим материалы ХХ съезда? Говорят еще, что тело Сталина уберут из мавзолея Ленина. […]

Я должен внимательно читать марксистскую литературу, обращая внимание на внутрипартийные противоречия с меньшевиками, социалистами-революционерами и кадетами. Я читал об этих партиях только в Краткой Истории ВКПБ [Всесоюзная коммунистическая партия большевиков] Я внимательно изучил эту книгу и запомнил много имен, таких как Троцкий, Бухарин, Рыков, Каменев, Радек и т. д. Но я никогда не читал их труды. […]