Владимир Федорин - Дорога к свободе. Беседы с Кахой Бендукидзе

АК:Ну разбомби. Но тогда мы будем ужесточать санкции. Введем эмбарго на российскую нефть.

КБ:Логика событий такова, что нагнетание обстановки на руку России. В итоге в Россию придет демократия. Какая доля России в мировом ВВП? 6 %?

АК:3,5 %. Население – 2 %, а ВВП – 3,5 %.

ВФ:Гитлер был в лучшей ситуации, у него была бо́льшая доля в мировом ВВП.

КБ:Исключение 3,5 % из мирового оборота никому не приятно.

АК:Из какого мирового оборота? Кто ее собирается отключать?

КБ:Эмбарго.

АК:Так эмбарго – на нефть.

КБ:Эмбарго на нефть означает эмбарго фактически на все. Если у тебя нет доходов от нефти, ты не покупаешь турбины у General Electric, не покупаешь шоколад, который делают в Цюрихе из какао-бобов, выращенных в Гане…

АК:Покупаю – просто чуть меньше. Там не о 3 % идет речь, а об одном.

ВФ:Для кремлевской столовой деньги найдутся.

КБ:Это как в Северной Корее было при покойном отце нынешнего лидера: крупнейшая статья импорта – французские вина.

АК:У Сорокина в «Дне опричника» Россия экспортирует что-то совсем маргинальное.

КБ:Сорокин – гений. Безусловно. Он все предсказал.

ВФ:Или не Сорокин предсказал, а они действуют по его сценарию.

АК:Особенно мне нравится танец в бане – «Гусеница».

КБ:Он не только в «Дне опричника» гений. В «Голубом сале» Ахматова снесла яйцо. Или сбор внуков писателей – это чистый Сорокин. Внук писателя Толстого оправдывает ГУЛАГ. А Достоевского – еще что-то.

АК:Так оно и случилось.

ВФ:А что вы думаете про Кахину концепцию демократической трансформации России через коалицию национально-освободительных джихадистов, демократов и левых – с последующим распадом?

АК:Она в той же степени технологична, что и моя теория Запада как рычага. История знает случаи, когда радикальные исламисты соединялись с европейскими левыми радикалами. Это естественный союз.

ВФ:Это не только в Европе было – арабская весна.

АК:Левацкие «Красные бригады» проходили подготовку в лагерях палестинских боевиков у Ясира Арафата. Так что смычка левых радикалов в России с чеченскими моджахедами вполне возможна.

КБ:Я еще точнее скажу – правда, меня могут убить, конечно, или закидать камнями мои российские друзья, не враги даже. Задача развала политического режима при использовании энергии распада страны по национальным образованиям, которые не хотят жить в этой империи, – гораздо более простая, чем задача развала режима при условии сохранения империи. Вторая задача просто объективно сложнее, она требует больше энергии, если подходить термодинамически.

АК:Вот обратите внимание – Путин с левыми радикалами и националистами борется намного более серьезно, чем с либералами и демократами. Потому что первые являются угрозой для государства, а вторые просто не дают воровать. С тем, что должна быть хоть какая-то острастка, чтобы совсем сильно не грабили, он внутри себя согласен. Пусть эти либералы – при условии что они не входят во власть – мелют языками где-то, чтобы мои побаивались. А вот левых и националистов нужно уничтожить. Вспомните дело Даниила Константинова – его выпустили, правда, но после того как два с половиной года промурыжили. Их сажают на серьезные сроки, им вешают серьезные обвинения – в убийствах. Я уж не говорю про чеченское Чернокозово, где просто мясорубка была человеческая.

ВФ:А что вы думаете по поводу аргумента Ходорковского, что в результате развала то, что останется от России, сконцентрируется в национал-социалистический клубок, который соберется с силами и пойдет воевать.

КБ:Я в это не верю.

АК:Я не слышал эту теорию. Расскажи.

КБ:Если распад в Кремле будет сопровождаться отложением Чечни, за ней отпадает Дагестан, за ним – весь Северный Кавказ, за ним последуют Татарстан и Башкирия – тогда двадцать миллионов русских (не знаю откуда он взял двадцать миллионов)…

АК:Ну это русские, которые живут в этих республиках.

КБ:Не знаю, сколько там живет, но допустим…

ВФ:В тех республиках, что вы перечислили, столько не живет. Там надо Якутию еще брать и другие республики…

КБ:Они хлынут в центральную Россию, и беда этих двадцати или скольких-то миллионов изменит общественное мнение, оно станет ультранационалистическим и шовинистическим, это вызовет сплочение и формирование мобилизационной экономики. В итоге возникнет гитлеровский режим, эффективная мобилизационная экономика, и она ударит по Западу. А Запад слабый…

АК:А зачем бить по Западу? Ударьте по тем, кто вас выгнал.

ВФ:Ну по ним-то какой смысл – они бедные.

КБ:Потом, что там, – ударить по боевым чеченцам или мирным эстонцам. По эстонцам проще.

ВФ:Или по мирным немцам. В Spiegel недавно была статья, что в бундесвере почти половина бронетранспортеров не на ходу.

КБ:Зато есть армия Соединенных Штатов…

АК:Я не эксперт по бундесверу. Я знаю только, что несколько немецких батальонов сидят в Афганистане. Полностью оснащенные, выглядят они хорошо. И участвуют в боевых операциях – американцы на них не нарадуются.

КБ:Афганистан – это очень важно.

АК:Они набираются боевого опыта, идет ротация. У меня был инструктор, когда я на права сдавал. Тут же русские права не признают. Если приезжаешь в гости, то можешь пользоваться русскими правами, а если ты тут постоянно, то нужно сдать. Я быстро сдал. Но была обязаловка – три занятия с инструктором. Мой инструктор только вернулся из Афгана, где служил по контракту. Фотки показывал, рассказывал, как они воюют. Это полностью совпадает с рассказами моих одноклассников, как они воевали в Афганистане.

КБ:Афганистан – это очень хорошо.

АК:Офицеры все проходят службу в Афганистане.

КБ:Это замечательно, замечательно. Мы не успели всех провести через Афганистан и Ирак.

АК:В этом смысле все очень четко – они каждого офицера на два, три, четыре месяца в год отправляют служить в Афган. Набираться опыта боевого.

ВФ:Потери небольшие?

АК:Потери есть. И большие. Тут похороны по телевизору периодически показывают.

КБ:Нет, ну вообще небольшие, потому что это же не война в смысле войска против войск.

АК:Это операции: летят на вертолетах, высаживаются, стреляют, сажают обратно, улетают.

ВФ:Ходорковский описывает национальное государство так: в Москве сидит порядочная власть, которая заставляет Чечню жить по общероссийским правилам.