Борис Алмазов - Петербургские святые. Святые, совершавшие свои подвиги в пределах современной и исторической территории Санкт-Петербургской епархии

До 1906 года книгоноша религиозно-нравственного общества в Екатеринославской губернии. С 1906 года проживал в г. Пскове, позднее работал сапожником на станции Ханжоновка Екатеринославской губернии. С 1914 по 1917 год воевал на фронте в составе 23-й отдельной саперной роты. С 1917 по 1920 год болел и нищенствовал.

В 1920–1927 годах возглавлял общину иоаннитов в селе Паланка (ныне – с. Заозерное Винницкой обл.) на Украине; будучи на нелегальном положении, несколько раз подвергался арестам.

Сщмч. Георгий (Никитин)

В 1927 году жил в Ленинграде у рабочего Путиловского завода Макария Вербицкого, по распоряжению Гдовского епископа Димитрия (Любимова) учился у протоиереев Никифора Стрельникова и Иоанна Никитина. Был знаком также со священниками Сергием и Александром Тихомировыми, Сергием Боголюбовым. С 1928 года служил псаломщиком в иосифлянских храмах Ленинграда. Осуществлял связь буевских (см. Буевцы) приходов с югом России, сапожничал, работал на шахтах в г. Енакиево (ныне – Донецкой обл.).

В конце июня 1929 года в Ленинграде архиепископ Димитрием посвящен в иподиакона; послан с письмом к Бахмутскому и Донецкому епископу Иоасафу (Попову) в г. Новомосковск (ныне – Днепропетровской обл.) и проэкзаменован им, 26 августа 1929 года рукоположен во диакона, 29 августа – во иерея. Служил в Енакиеве при заводской церкви, после ее закрытия в сентябре 1929 года вновь сапожничал. Получив указание от епископа Иоасафа ездить по селам и городам в качестве разъездного проповедника, посещал Воронеж, Курск, Тамбов, где проводил богослужения.

В феврале 1930 года приехал для получения места священника в Тамбов. В конце марта 1930 года на обратном пути был арестован в поезде и заключен в воронежскую тюрьму; проходил по делу «Воронежского филиала Истинно-Православной Церкви». 28 июля 1930 года Коллегией ОГПУ приговорен к расстрелу. Прославлен Архиерейским Юбилейным Собором Русской Православной Церкви 2000 году.

Иван (Иоанн) Георгиевич Стеблин-Каменский – деятель иосифлянского движения. Дед – Георгий Павлович Стеблин-Каменский, тайный советник, виленский губернатор. Отец – Георгий Георгиевич Стеблин-Каменский, тайный советник, был директором канцелярии Морского министерства, сенатором по Департаменту герольдии и судебному департаменту Правительствующего сената, председателем Российского общества морского права. Мать – Ольга Александровна, дочь вице-адмирала Александра Павловича Жандра. Умерла в 1902 году. Сестры – Ольга и Елизавета.

Иван Георгиевич окончил четыре класса гимназии, петербургский Морской корпус [66](награжден премией адмирала Нахимова). Назначен на крейсер «Богатырь», два года находился в заграничном плавании. Был награжден итальянской серебряной медалью за оказание помощи пострадавшим от землетрясения 1908 года на Сицилии и в Калабрии. Затем назначен в 1-й Балтийский флотский экипаж, в дивизион испытывающихся миноносцев. С 1912 года – лейтенант. Служил ротным командиром на крейсере «Адмирал Макаров», преподавал в Морском корпусе.

Участник Первой мировой войны, награжден орденами св. Станислава III степени (1914 год) и св. Анны III степени (1915 год). В июне 1917 года уволился со флота по состоянию здоровья (в этот период Балтийский флот находился в состоянии развала и его покидали многие офицеры).

Летом 1918 года участвовал в научной экспедиции, обследовавшей невские отмели, в 1919–1921 годах был помощником директора маяков Балтийского флота и одновременно псаломщиком петроградского Свято-Троицкого храма [67].

В 1920 года рукоположен во диакона (целибатом) к Свято-Троицкому храму. Вскоре его арестовали и некоторое время он провел в заключении.

В 1923 году рукоположен во иерея, возведен в сан протоиерея и назначен настоятелем храма.

В 1924 году вновь арестован по обвинению в том, что объединил вокруг себя верующих, которые собирались не только в храме, но и на квартирах, читали акафисты, Священное Писание.

В сентябре 1924 года Особым совещанием при коллегии ОГПУ приговорен к трем годам лишения свободы, срок заключения отбывал в Соловецком лагере особого назначения (СЛОН), где держался независимо, всегда ходил в священнической одежде и посещал церковные службы.

Сщмч. Иоанн (Стеблин-Каменский)

Из Соловков писал своим прихожанам: «Пусть и в истории человечества еще царит нравственная стужа, пусть народы мятутся еще в безумном эгоистическом стремлении к материальному личному благополучию, – дело Божественного строительства совершается; Солнце Правды неуклонно согревает все то, что призвано к жизни; мир от земли неотъемлем, не тот мир, который не может устоять при первой брошенной кости, первом столкновении материальных интересов, а тот мир, которым наполняется душа голодного человека, когда он поделится своим последним куском с чужим ему нищим. Этот мир – непобедим потому, что это мир любви, а не соглашения. Прежде бесплодное стремление лучших людей утвердить свою волю к доброделанию с явлением на земле Бога Слова получает обильную благодатную помощь и благоволение в человеках, воплощается в жизнь».

В 1927 году освобожден из лагеря, однако ему запретили возвращаться в Ленинград, а отправили в административную ссылку в Воронеж. С ноября 1927 года – священник церкви бывшего Покровского Девичьего монастыря в Воронеже, вскоре стал ее настоятелем. Быстро приобрел большой авторитет у прихожан. Его усилиями был организован постоянный сбор средств для воронежского архиепископа Петра (Зверева) и других соловецких узников-христиан. Противники православной церкви публично требовали ареста популярного священника.

Святитель Иоанн был противником Декларации митрополита Сергия (Страгородского). Присоединился к «иосифлянам», одним из их лидеров в Воронежской епархии, подписал протестное обращение от 9 января 1928 года епископа Алексия (Буя) к митрополиту Сергию. После ареста епископа Алексия – епархиальный благочинный Воронежской епархии.

19 мая 1929 года протоиерея Иоанна вновь арестовали. Его обвинили в подрыве авторитета и мощи советской власти. На допросах держался с большим достоинством, виновным себя не признал. Заявил, что по отношению к советской власти лоялен, но не сочувствует мероприятиям, направленным против религии. Считает неправильным обучение детей в школах в противорелигиозном направлении и тому подобное. «Поскольку я другого оружия не знаю, кроме креста, то, как в прошлое время, так и в настоящее я нахожу единственно правильным действовать на массы умиротворяющее». Осуждал всякое выступление против гражданских законов. «Для меня нет сомнения, что вера в распятого Христа непобедима, что кажущееся торжество материализма есть временное явление».