Жорж Сименон - Я диктую. Воспоминания

Радио ежедневно убеждает меня, что вся современная торговля строится на эксперименте Дюфейеля. То же самое и в Соединенных Штатах. Когда наступает конец месяца, сумма взносов за различные покупки, на страхование и т. д. оказывается такой большой, что от заработка главы семьи на следующий месяц остаются жалкие крохи, и круговорот долгов, то есть покупок в кредит, начинается заново.

Это стало экономической системой. Ее можно бы выразить так: «Тратьте. Остальное сделаем мы».

Но остальное — это вносить деньги как раз тогда, когда их не хватает, поскольку человек, вышедший из определенного бюджета, становится гораздо менее щепетильным, когда наступает час платежа. Это справедливо для всех, вплоть до самых верхов, вплоть до крупных подрядчиков, до… но лучше я не буду заходить так далеко: это уже затрагивает политику, а я не хочу заниматься политикой.

Лучше я закончу выражением, которое может показаться утрированным: «Чем человек бедней, тем честней».

Бедняки ведь не могут рассчитывать, что влиятельные персоны спасут их от распродажи имущества или от тюрьмы.

13 июля 1975

Кое-кто, возможно, удивится, узнав, что с шестнадцати лет моей настольной книгой был Монтень и я читал его по нескольку страниц перед сном. Это продолжалось довольно долго, чуть ли не десять лет, а потом, примерно в сорокалетием возрасте, я опять взялся перечитывать его. Между двумя этими периодами у меня были две настольные книги: во-первых, Ветхий завет, который у меня есть в нескольких переводах; во-вторых, Евангелие, хотя я был и остаюсь так называемым неверующим.

Евангелие пленяло меня куда сильнее, чем Ветхий завет, который кажется мне чересчур жестоким, и я еще долго помнил наизусть целые главы.

У меня были и другие книги для вечернего чтения: медицинские и психиатрические журналы и трактаты, труды по криминалистике (это не имеет никакого отношения к Мегрэ), естествознанию, истории первобытного общества и т. п.

Я сейчас вдруг подумал, что на отдых я брал с собой главным образом труды по естествознанию и первобытной истории. Это дает мне возможность представить себе путь, который прошли обе эти дисциплины за пятьдесят лет. А также констатировать, что чем больше люди меняют свой образ жизни, тем жадней стараются узнать, как произошел человек, и, быть может, тем большую близость чувствуют с братьями нашими меньшими.

Мне пришлось бросить коллеж на шестнадцатом году жизни после третьего класса, как считают во Франции и в Бельгии, или после шестого, как считают в Германии, Швейцарии и большинстве других стран.

Иначе говоря, все, что я изучал, я изучал бессистемно. Без четкой программы обучения. К примеру, в некоторых статьях из медицинских журналов я почти ничего не понимаю. Я чувствую, что мне недостает солидной базы, и порой страдаю от этого.

С другой стороны, очень часто я мог бы благословлять то обстоятельство, что не сумел получить правильное традиционное образование. Я был бы, конечно, куда более знающим, чем сейчас. Но я не могу запретить себе думать, что это повредило бы моему чувству интуиции.

Интуицию я ставлю выше книжных и университетских знаний.

Сейчас я с головой окунулся в последние открытия, касающиеся чувств животных и эволюции человека с тех времен, когда он был всего-навсего человекообразным и жил рядом с динозаврами.

Будь у меня более основательное образование, я удовлетворился бы старыми, давно оспариваемыми открытиями.

Я же не перестаю восхищаться всем сущим и, более того, чувствую себя братом всего живого вплоть до растений, поскольку убежден, что мы являемся лишь частью общего целого, и отвергаю все и всяческие иерархии.

Для меня все, что живет, связано с нами. И вряд ли я осмелюсь сорвать с куста листок, ибо не знаю, где начинается и где кончается страдание.

19 июля 1975

Как раз напротив нашего дома на берегу озера стоит крохотная церквушка, которой уже около тысячи лет, и неопытный глаз вряд ли сумеет обнаружить в ней следы перестроек. Сперва она была, разумеется, католической, как все церкви в этих краях в пору средневековья. Сейчас она протестантская. Внутри она так же проста, прекрасна и величественна, как снаружи.

Много позже, явно в XV или XVI веке, к ней пристроили длинный дом для священника, который сейчас является частным владением.

Эта церковь навела меня на мысль о церкви в Сиракузах, где я неоднократно бывал, и всякий раз с одним и тем же чувством. Там производились раскопки; были найдены остатки древнегреческого храма, возведенного в эпоху расцвета Эллады. Потом туда пришли римляне. Они не заботились ни об истории, ни об исторических памятниках, а просто использовали часть тесаного камня и возвели на развалинах греческого римский храм.

Потом настала очередь средних веков и католицизма. Из части камней римского храма, которые римляне позаимствовали из греческого, христиане построили церковь, называющуюся, если память мне не изменяет, Санта-Мария какая-то.

Любопытно, что сейчас человек занят поисками своих предков и их следов, которые еще можно обнаружить. В Африке, в Китае, в Европе, в США археологи целыми неделями, а то и месяцами просеивают несколько кубометров земли, чтобы найти останки скелета или грубо обтесанные куски кремня.

Американцы первыми стали посылать своих профессоров и студентов во все концы света. Но в самом Нью-Йорке, например, торжествует практическая, финансовая сторона. Целые кварталы голландских домов, датирующихся чуть ли не колумбовскими временами и напоминающих гармоничную архитектуру Амстердама, были там снесены, чтобы освободить место для строительства небоскребов.

Во мне переплелись две точки зрения — человека вчерашнего и человека сегодняшнего.

Уже три дня на берегу озера около этой средневековой церкви полуголые мужчины строят большой танцевальный и банкетный зал. Это традиция кантона Во и, думаю, остальных районов Швейцарии. В каждой деревне раз в два-три года устраивают, как тут называется, «аббатство». Заключается это в трехдневном всеобщем веселье, музыке, танцах, питье (это прежде всего), а вокруг павильона работают карусели и ярмарочные тиры.

Три дня мы будем жить, слушая шум этого празднества до глубокой ночи. На всех улицах Сен-Сюльписа уже посадили маленькие пихточки, и девушки увешивают их разноцветными бумажными цветами.

Сегодня вечером состоится большая праздничная процессия. Не знаю пока, будет ли проезд колесниц с мужчинами и женщинами в карнавальных костюмах.

Швейцария — страна традиций. Каждое воскресенье по меньшей мере в десятке деревень устраиваются процессии, и все жители, радостные и гордые, шествуют в них, наряженные в национальные костюмы.