Адриен Бургонь - Мемуары наполеоновского гренадера
- Название:Мемуары наполеоновского гренадера
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Литагент «Стрельбицький»f65c9039-6c80-11e2-b4f5-002590591dd6
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Адриен Бургонь - Мемуары наполеоновского гренадера краткое содержание
Перед вами действительно уникальное произведение – впервые переведенные на русский язык мемуары гренадера-фузилёра Императорской Гвардии Наполеона Адриена Бургоня (1785 – 1867), который ярко и эмоционально рассказывает об одной из самых трагических войн 19 века – Русской кампании Наполеона 1812-13 гг. Обычный солдат, сержант Бургонь, участник этой кампании, подробно описывает свой путь в этой кампании: бои, в которых он участвовал, своих друзей, людей, с которыми он встречался. Человек по натуре наблюдательный, он уделяет внимание мельчайшим деталям. Именно эта литературная манера Бургоня делает его мемуары не просто интересной книгой, но и ценнейшим источником информации о самой трагической кампании императора Наполеона.
Мемуары наполеоновского гренадера - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
– А, французы, очень хорошо!
Он сказал это по-польски, потом повторил по-немецки. Мы рассказали им, что мы французы из Гвардии Наполеона. При имени Наполеона поляк низко поклонился нам. При слове «французы», повторенном также и старухой, из какого-то чулана вышли две молодые женщины и, улыбаясь, подошли к нам. Пикар узнал в них тех самых женщин, которых мы видели в лесу.
Не прошло и пяти минут нашего пребывания у этих добрых людей, а я уже задыхался от тепла хорошо протопленной комнаты, я так отвык от него. Я шагнул к двери и упал без сознания.
Пикар вскочил, чтобы мне помочь мне, но старуха с одной из дочек уже подняли меня и усадили на табуретку. Они сняли с меня котёл, медвежью шкуру, и уложили на устланную овчинами лавку. Женщины, по-видимому, жалели нас, видя, какие мы несчастные, в особенности я, такой молодой и пострадавший гораздо больше моего товарища. Страшная нужда привела меня в такое плачевное состояние, что на меня страшно было смотреть. Старик, тем временем, занялся нашей лошадью – вообще, они делали все, чтобы услужить нам. Пикар вспомнил о бутылке с можжевеловкой и заставил меня проглотить несколько капель, не прошло минуты, как я почувствовал себя значительно лучше.
Старуха стащила с меня сапоги, которых я не снимал с самого Смоленска, то есть, с десятого ноября, а теперь было двадцать третье. Одна из девушек принесла большое корыто с тёплой водой, поставила его передо мной, сама встала на колени и потихоньку, осторожно обмыла мне ноги, одну за другой, обратив моё внимание на то, что у меня на правой ноге рана. Это было место обморожения в 1807 году, в сражении при Эйлау, до сих пор эта рана не давала себя чувствовать, но теперь опять открылась и причиняла мне жестокие страдания. [55]
Другая девушка, по-видимому, постарше, оказала ту же услугу Пикару. Тот отнёсся к этому спокойно, хотя выглядел несколько смущённым. Я сказал ему, что сам Господь подсказал ему следовать за этими девушками.
– Правда, – согласился он, – но когда они проходили по лесу, я и представить себе не мог, что нас так примут. Я ещё не говорил вам, что голова у меня адски болит, непрерывно. Уверен, что пуля этой собаки-казака наделала больше беды, чем я думал. Посмотрим.
Он развязал шнурки, подвязанные у него под подбородком и придерживавшие два куска овчины, которые защищали его уши от мороза. Как только он снял их, сразу же потекла кровь.
– Видите! – сказал он. – Впрочем, это пустяки. Простая царапина. Пуля только оцарапала голову.
Старый поляк поспешил снять с него амуницию, с которой он отвык расставаться, а также меховую шапку, в которой всегда спал. Та же девушка, что вымыла ему ноги, обмыла ему и голову. Все кругом суетились и всячески ухаживали за ним. Бедный Пикар очень растрогался от оказываемых ему услуг, он плакал, крупные слезы текли по его щекам. Понадобились ножницы, чтобы его подстричь. Я вспомнил про шкатулку хирурга, взятую мною у казака, и мы нашли в ней полный набор – двое ножниц, несколько хирургических инструментов, вату и бинты. Обрезав ему волосы, старуха высосала ему рану, оказавшуюся значительно серьёзнее, чем он думал. Затем Голову Пикара забинтовали. Мы нашли пулю застрявшей в тряпках, заполнявших дно его шапки. В левом крыле Императорского орла зияла дыра. Осматривая содержимое шапки, Пикар радостно вскрикнул – он нашёл свою трубку и тут же закурил.
Нам вымыли ноги, вытерли овчинами, а потом расстелили их, как коврики. Мою рану на ноге смазали какой-то мазью, от которой, как меня уверяли, она очень скоро заживёт. Мне показали, как ей пользоваться и завернули немного этой мази в тряпочку, я спрятал её в докторский набор. Мы почувствовали себя значительно лучше и благодарили за оказанные нам услуги. Поляк объяснил нам, что он очень расстроен, что не может сделать для нас большего, что всякий человек обязан принимать странников и обмывать ноги даже врагам, а ведь есть ещё и друзья. Внезапно старуха вскрикнула и бросилась бежать: оказывается, большая собака утащила мохнатую шапку Пикара. Её хотели наказать, но мы попросили, чтобы её помиловали. Я предложил Пикару осмотреть чемодан, прикреплённый к седлу лошади. Он внёс его в комнату и положил у печи. Первое, что мы нашли – это девять шёлковых платков. «В общем, так, – проговорил Пикар – отдадим по два платка нашим принцессам. Один – старухе, остальные оставим себе!» Эта первая раздача подарков состоялась тотчас, к великой радости одаренных. Далее мы нашли три пары офицерских эполет, трое серебряных часов, семь орденских крестов, две серебряных ложки, двадцать четыре позолоченные гусарские пуговицы, две коробки с бритвами, шесть сторублёвок и испачканные кровью штаны. Я надеялся найти рубашку, но, к сожалению, её не было. А в ней я очень нуждался, ведь, согревшись, паразиты ожили и снова атаковали меня.
Девушки, вытаращив глаза, уставились на подарки – им не верилось, что это для них. Больше всего понравились им позолоченные пуговицы, которые мы и отдали им, а также золотые кольца, которые я сам надел им на пальцы. Та, что мыла мне ноги, заметила, что я отдал ей самое красивое. Очень вероятно, что казаки отрубали пальцы у трупов и снимали с них кольца.
Старику мы подарили большие английские часы и две бритвы, а также все русские мелкие деньги, на сумму около тридцати франков. Мы заметили, что он не спускает глаз с большого командорского креста с портретом Императора. Мы отдали ему этот крест. Его радости не было предела – несколько раз он подносил этот крест к губам и к сердцу. Наконец он повесил его себе на шею на ремешке и постарался объяснить нам, что только смерть сможет разлучить их.
Мы попросили хлеба. Нам принесли хлеб, сказав, что не решались предложить его раньше, настолько он плох. Действительно, мы не могли его есть. Он был из чёрного теста, полон ржаных и ячменных зёрен и рубленой соломы, царапавшей горло. Нам объяснили, что это русский хлеб: в трёх лье отсюда французы разбили русских сегодня утром и завладели большим обозом, а евреи, сообщившие это известие и бежавшие из деревень, лежавших по дороге в Минск, продали им этот несъедобный хлеб. Словом, хотя я уже с месяц не ел хлеба, но просто не смог есть этот хлеб. К тому же губы мои потрескались от мороза и кровоточили.
Заметив, что мы не в силах есть этот хлеб, они принесли нам кусок баранины, картофель, лук и солёные огурцы. Словом, отдали нам всё, что у них было, уверяя, что постараются изо всех сил достать для нас что-нибудь лучшее. А пока мы положили баранину в котёл, чтобы сварить суп. Старик рассказал нам, что в полулье отсюда есть деревня, куда бежали евреи со своими запасами, и он надеется, что у них для нас что-нибудь найдётся. Мы предложили ему денег. Поляк ответил, что вполне достаточно того, что мы уже дали ему и его дочерям, а одна из дочерей уже отправилась за покупками вместе с матерью и большой собакой.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: