Адриен Бургонь - Мемуары наполеоновского гренадера

Мой брат приказал старосте сойти с лошади, но тот был настолько ошеломлён, что приказ пришлось несколько раз повторить. Наконец, староста спешился, и я отдал поводья своему брату.

Не теряя ни секунды, я отобрал у слуги сапоги, полушубок и шапку. В свою очередь, я бросил ему свою одежду и заставил переодеться, чтобы он выглядел как пленник.

Представьте себе лицо старосты при виде своего слуги, одетого таким образом! Но это было ещё не все. Сказав брату, который уже сошёл с коня, чтобы он присматривал за слугой, я точно также осуществил обмен одеждой с его хозяином, который без сопротивления, отдал мне тулуп, сапоги и шапку. Он же получил мою шинель и шапку своего слуги. Затем мой брат надел полушубок и сапоги слуги, а когда он полностью оделся и снова сидя на лошади, продолжал присматривать за нашими пленниками, я переоделся в одежду старосты. Взлетев на коня, мы пустились галопом, оставив наших пруссаков как громом поражённых. Они, вероятно, так и не поняли, был ли мой брат на самом деле казаком, или нет. Хотя мы и замаскировались, уютно себя не чувствовали – мы все ещё опасались снова попасть к ним в лапы.

Через десять минут мы достигли маленькой деревушки, местные жители приветствовали нас криками: «Ура! ура! Наши друзья, казаки! Ура!»

Нам сообщили о том, что наши товарищи живут в большой деревне в четверти лье отсюда, а сейчас они отправились в рейд против отступающих французов, чтобы не дать тем дойти до леса, лежащего у них на пути. Они хотели, чтобы мы сошли с коней и выпили, но мы были в таком состоянии, что просто хватили несколько стаканов водки, не слезая с коней. Затем мой брат гаркнул:

– Ур-ра!

И мы сбежали, увозя несколько бутылок водки, под приветственные крики местного населения.

Около трёх часов дня, подъехав к лесу, мы услышали ружейную пальбу. Недалеко от дома, стоявшего у края дороги, шёл бой между французами и русской кавалерией. Таким образом, крестьяне не лгали нам: казаки действительно приехали, чтобы не дать отступающей колонне войти в лес.

Увидев это, мы пустили наших коней в галоп и, не думая о нашем сходстве с казаками, помчались по дороге к тому месту, куда стремились французы. Те приняли нас за казаков и побежали ещё быстрее. Казаки, со своей стороны, приняли нас за своих и, полагая, что мы преследуем французов, прислали нам в качестве подкрепления десяток человек. Справа от меня ехал казак, слева – мой брат, остальные позади. Со стороны могло показаться, что я командир казачьего отряда.

Дорога была очень узкой – трое всадников с трудом могли ехать рядом. Проехав рысью вперёд около пятидесяти шагов, мы увидели на дороге нескольких французских офицеров. Они преградили нам путь и, выставив вперёд штыки, кричали:

– Плевать на этих собак! Пусть только подойдут!

Я улучил момент, немного придержал лошадь и нанёс удар саблей по лицу казака, ехавшего справа. [94]Тот сделал ещё шаг и остановился, но, видя, что я готов продолжать, развернулся, и с криком ускакал прочь. То же самое сделали и все остальные, а мы сделали вид, что собираемся догнать этих казаков, которые бежали так, будто за ними черти гнались.

У поворота на дорогу, ведущую направо, я увидел казака. Увидев нас, он остановился и заговорил с нами на незнакомом языке. Я так сильно ударил его саблей по голове, что, наверное, разрубил бы её пополам, если б на нем не было медвежьей шапки. Удивлённый таким ответом, он бежал и вскоре скрылся из виду. Через четверть часа мы выехали из леса. Там нам снова встретился казак, который, увидев нас, тут же ускакал, преследовать его у нас не было никакого желания. Мы объехали весь лес, до самого вечера искали дорогу и, наконец, оказались здесь.

– Теперь, – заключил свой рассказ сержант, – мы должны отдохнуть, иначе завтра утром мы будем как сонные мухи.

Все разошлись по своим местам на отдых, а шестеро солдат из ковненского гарнизона выразили желание поочерёдно, в течение ночи нести караульную службу.

Не прошло и часа, как прозвучало: «Кто идёт?» В амбар вошёл человек и тут же рухнул на землю. Некоторые поднялись, чтобы оказать ему помощь. Этот солдат оказался артиллеристом Императорской Гвардии, одним из тех, кто ночевал на бивуаке, который я покинул. На нем живого места не было – более двадцати ран от ударов пиками и саблями. Потребовалась ткань для перевязки, я тотчас отдал одну из моих новых рубашек. Сержант, один из братьев, заставил его выпить немного водки, а старый егерь дал нечто похожее на вату, которую он извлёк из глубин своей медвежьей шапки. Каждый как мог, старался помочь раненому. К счастью, его раны были, в основном на спине и голове, несколько на правой руке, но ноги не пострадали.

Я подошёл спросить его, как он себя чувствует. Некоторое время солдат молча смотрел на меня, а потом воскликнул:

– Это вы, сержант! Вы очень умно поступили, не оставшись в этом лесном доме, где вы собирались переночевать, потому что через четверть часа после вашего ухода нагрянуло более четырёхсот казаков. [95]Мы вооружились, нас тоже было человек четыреста. Видя, что мы готовы дать им отпор, они остановились. Вперёд выехал небольшой отряд во главе с офицером. Офицер на хорошем французском предложил нам сдаться.

Но егерь Гвардии Мишо – старый приятель маркитантки – вышел вперёд и громко, так, чтобы русский офицер его слышал, сказал:

– Скажи мне, ты, щенок, разве французы с оружием в руках сдавались когда-нибудь, даже будучи окружёнными? Идите сюда, мы вас ждём!

Офицер мгновенно ретировался. Они пошли на нас, но мы были готовы, и с расстояния примерно двадцати пяти шагов, половина нашего отряда дала залп. Несколько казаков упали. Тогда, полагая, что нам нечем перезарядить наши ружья, казаки с криком ура бросились вперёд. Их встретил второй залп, уложивший множество их людей. Казаки обратились в бегство, и мы уже думали, что все обошлось, но через пять минут они вернулись в ещё большем количестве. И вот именно тогда, когда мы отступали в лес, и не имели возможности перезарядить ружья, нас атаковали пиками и саблями. Почти все наши погибли или были ранены.

Я притворился мёртвым. Заметив, что лежу на краю кювета, я потихоньку скатился в него. Пришли крестьяне и занялись своим обычным делом – грабить мёртвых и раненых. С ними были и казаки, оставшиеся без лошадей. Мне очень повезло, что на меня никто не обратил внимания. За то время, что они раздевали раненых и мёртвых, я сумел добраться до леса и пройти через него. И, вот, друзья мои, я здесь, и так рад видеть всех вас! Но что теперь со мной будет?

– Вы пойдёте с нами, – ответил солдат гарнизона.

– А я, – добавил брат сержанта, – отдам вам свою лошадь.

Несмотря на одолевавший меня сон, я уже подумывал о том, что надо бы отправляться в путь, ведь чтобы пройти даже небольшое расстояние, мне требовалось много времени. Молодой солдат предложил сопровождать меня, если я решил уйти прямо сейчас. Я принял его предложение, особенно учитывая, что этот молодой человек, был здоров, в хорошей форме, в случае чего, всегда мог мне помочь. В общем, мы отправились в путь.