Виктор Урвачев - На защите московского неба. Боевой путь летчика-истребителя. 1941–1945

На следующий день бомбардировщики, пытавшиеся нанести удар по нашим войскам, были встречены Найденко, Байковым, Тихоновым, Федосеевым и Урвачевым, в летной книжке которого после этого появилась запись:

«9.03.42 МИГ-3. Прикрытие войск, 1 полет, 1 час 05 минут. В групповом воздушном бою в районе Добрая – Рупасово сбил Ю-88».

Вскоре Урвачев, Коробов, Тихонов, Федосеев, а также летчики 1-го истребительного полка погранвойск НКВД Бычин и Красавичев, временно прикомандированные к 34-му иап, вступили в бой с тремя Ю-88 и двенадцатью Ме-110 из группы NJG.4 тяжелой истребительной эскадры «Хорст Вессель» во время их налета на станцию Уваровка. При первой же атаке «Юнкерсы» поспешно скрылись, а мессеры встали в оборонительный круг, но МиГи разорвали его, и в летной книжке Урвачева новая запись:

«19.03.42, МИГ-3. Вылет на противника, 1 полет, 55 минут. В групповом воздушном бою в районе Уваровки сбил Ме-110».

Пилотом мессера был лейтенант Коттманн, стрелком – унтер-офицер Браун.

Это был последний из четырех сбитых Урвачевым «Мессершмиттов-110». В одном из боев с таким самолетом он едва не погиб и рассказал об этом случае в ответ на вопрос о том, какой бой он запомнил как самый трудный? Вот его рассказ.

«Мы крутились с немцами в «собачьей свалке» – групповом воздушном бою. Вижу – один Ме-110 вывалился из общей кучи и со снижением пошел в сторону фронта. Подумал, что самолет подбит или летчик ранен. Помедлил, раздумывая: «Догнать, добить?» – и развернулся за ним. Это была ошибка. Не надо было преследовать – он уже вышел из боя, а если гнаться, то надо было не раздумывать, а сразу уцепиться ему за хвост.

Вскоре мы ушли от общего «места действия» и остались одни. Медленно, но догоняю его, и вдруг он неожиданно стал разворачиваться на меня в лобовую атаку. А у 110-го впереди четыре пулемета и две пушки против моих трех пулеметов. Я стал отворачивать, и мы встали с ним друг за другом в вираж на высоте метров триста. На этой высоте мой МиГ, как утюг, делает вираж почти за полминуты. Однако и 110-й не очень поворотливый – он в два раза тяжелее МиГа, поэтому в бою на горизонталях наши шансы обычно были равны.

Но я сразу понял, что налетел на очень сильного летчика. Он, виртуозно пилотируя, стал догонять меня на вираже. Я видел, что через минуту, после двух виражей, он встанет ко мне в хвост и промахнуться ему будет невозможно, а шесть стволов мессера не оставляли мне никаких шансов уцелеть. Главное, я попался – ничего не мог сделать, чтобы выйти из-под удара, в результате любого маневра я только быстрее оказался бы у него в прицеле. Даже парашютом не воспользуешься – высоты нет.

Сделали еще один вираж, второй и… ничего! Глянул назад в одну сторону – никого, в другую – немец с крутым набором высоты уходил от меня, глянул наверх – оттуда на нас пикировал Як с красными звездами. Когда он, выйдя из пикирования, встал рядом со мной крыло в крыло, я в его кабине увидел знакомого летчика Говорова из соседнего полка нашего корпуса. Так мы парой пришли на аэродром и сели. Выбравшись из кабины, спросил:

– Откуда ты взялся?

– На трех тысячах метров шел от фронта после прикрытия войск – вижу, у земли мессер гоняет МиГа. Вот я и спикировал.

– Почему с пикирования не пошел за немцем? Вместе мы бы его свалили!

– Жора, я же от фронта шел – горючее на нуле и ни одного патрона».

Этот бой подтверждает заключение разведсводки штаба ВВС Московского военного округа о тактике действий ВВС противника: «Лобовых атак истребители противника не выдерживают и резко уходят вниз, исключая самолет Ме-110, который имеет сильное вооружение в носовой части, иногда сам идет на лобовые атаки». Вот Урвачев и нарвался на такое «иногда» , не ожидая от немца атаки в лоб.

О том, что такое «сильный летчик» и «виртуозно пилотируя», он пояснял: «В воздушном бою обычно после двух-трех маневров понимаешь уровень летной подготовки, психологическое состояние и даже характер противника. Немец, за которым я погнался, наверняка был решительным, уверенным в себе человеком. Он перехватил инициативу и навязал мне свои условия боя. А встав в вираж, явно прибавлял обороты внешнему по отношению к виражу двигателю и прибирал его на внутреннем двигателе, чтобы вираж был круче. Это легко сказать, а сделать и не сорваться в штопор – может только классный пилот».

В апреле у летчиков полка боевые вылеты на прикрытие войск, железной дороги, шоссе, на патрулирование и перехват противника. 15 апреля старший лейтенант Тихонов и лейтенант Коробов были подняты на перехват Ю-88 в районе Малоярославца. Находясь на высоте 4500 м, они обнаружили его над собой с превышением в 1000 м. Набрав высоту, Степан Тихонов атаковал противника с дистанции 100 м и преследовал его, непрерывно атакуя, пока «Юнкерс» не рухнул в лес.

Три дня спустя Георгий Урвачев, будучи на высоте 4000 м, обнаружил впереди и выше себя на 1000 м самолет противника, стал его преследовать, но не догнал. Возможно, раздосадованный этим, вернувшись на аэродром, он при рулении задел самолет У-2, стоявший у рулежной дорожки, и винтом своего МиГа перебил ему обе правые плоскости. Командир полка в приказе, отметив «преступно халатное отношение командования авиаэскадрильи в организации руления без сопровождающего» , прописал «лейтенанту Урвачеву за руление без сопровождающего <���…> 8 суток домашнего ареста» .

Эти арестантские сутки, наверное, отбывались, как водилось, с «исполнением служебных обязанностей» , потому что уже на пятый день ареста Георгий Урвачев в паре с Сергеем Байковым были в боевом вылете, обнаружили над собой Ю-88, атаковали и подбили его. Однако «Юнкерс» с задымившим левым мотором успел скрыться в облаках.

Надо сказать, что эти дни были неудачными и для других летчиков полка. Еременко встретил и атаковал четверку «Юнкерсов», Байков в паре с Найденко тоже напали на звено «Юнкерсов», и, наконец, сам Найденко преследовал Ю-88 до линии фронта. Каждый раз летчики докладывали о сбитых самолетах противника, но подтверждения их падения не получали. И совсем уж незадачливым оказался Федосеев. На боевом задании в районе Малоярославца его подбила наша зенитная артиллерия, и он выбросился с парашютом.

Немецкие войска были отброшены от Москвы, но мелкие группы и одиночные самолеты противника пытались бомбить военные объекты в Подмосковье, и летчики вели за ними охоту. Так, Виктор Киселев 12 мая дважды атаковал «Дорнье-215», но тот нырнул в облака. Зато эффектно закончил воздушный бой с Ме-110 Николай Мирошниченко. После одной из его атак самолет противника взорвался в воздухе.