Абрам Рейтблат - Фаддей Венедиктович Булгарин: идеолог, журналист, консультант секретной полиции. Статьи и материалы

Рассматривая в общем ценсурном отношении упомянутую выше статью, в которой автор, говоря о разных предметах, не разбирает ни игры, ни пения артистов, участвовавших в представлении “Нормы”, но намекает только, что не может сказать об этом представлении ничего – и не находя в этом ничего противного Ценсурному уставу – ценсоры не почли себя вправе запретить означенного места. Что касается до следующего затем известия о зверинце, в котором автор имел будто бы более наслаждения, чем в опере, то ценсоры не могли видеть тут никакого сравнения зверинца с оперой; в простом же сближении сих двух разнородных предметов, особливо в статьях под заглавием “Всякая всячина” виден только недостаток вкуса в авторе, а на основании статей 13 и 15 Устава о ценсуре в том же 14 томе Св[ода] законов “ценсоры не могут запрещать безвредной шутки и не имеют права входить в разбор справедливости или неосновательности частных мнений и суждений писателя”.

По всем сим обстоятельствам гг. ценсоры признавали себя не вправе запретить упомянутую статью об опере “Норма”. Определено: представить объяснение гг. ценсоров на благоусмотрение г. товарища мин[истра] нар[одного] пр[освещения]» [721].

Ширинский-Шихматов в своем ответе пересказал ответ цензоров. К этому он прибавил, «что министерству народного просвещения никогда не было сообщено распоряжение, чтоб статьи о театральных представлениях, печатаемые в “Северной пчеле”, предварительно рассматривались в министерстве двора, а потому ни цензурный комитет, ни министерство народного просвещения не имели возможности наблюсти за исполнением этого». Кроме того, он просил Волконского «представить государю императору на разрешение вопрос: должна ли цензура, после дозволения таких статей министерством двора, рассматривать их с своей стороны обыкновенным порядком, или обязана позволять их без дальнейшего цензурования, не подлежа уже никакой ответственности за содержание их?» [722].

Помимо этого сам Булгарин написал оправдательное письмо Волконскому, в котором напоминал: «…с тех пор, как издатели “Северной пчелы” получили от графа Александра Христофоровича изустное приказание посылать, через его канцелярию, театральные статьи на предварительное рассмотрение вашей светлости, – приказание сие было свято соблюдено даже во время отлучек вашей светлости из столицы с августейшей фамилией», а непредставление данной статьи объяснял тем, что «не почитал ее статьею театральною » [723].

Тем не менее из министерства 20 ноября 1843 г. поступил следующий ответ: «По всеподданнейшему докладу г. министра императорского двора Государь Император высочайше повелеть изволил: издателю газеты “Северная пчела” Булгарину сделать строжайший выговор за написанную им и напечатанную без разрешения г. министра Императорского двора в № 256 сей газеты об опере “Норма” неприличную статью, в которой хотя и не разбирается ни игры, ни пения, но говорится весьма резко не в пользу артистов, и сверх того допущено крайне неприличное сравнение Императорского театра с зверинцем.

Вместе с сим Его Императорскому Величеству угодно, чтобы издатели всех журналов и газет, в коих дозволяется помещать статьи об императорских театрах, не иначе печатали оные, как по предварительном рассмотрении г. министра императорского двора, и чтобы таковые статьи представлялись к Его Светлости принятым порядком, чрез III отделение Собственной Его Величества Канцелярии за подписью сочинителей их – не начальными только литерами, а всеми словами. После сего статьи сии должны быть подвергаемы рассмотрению обыкновенной цензуры, на общих правилах.

Об исполнении сей высочайшей воли, по С. Петербургскому цензурному комитету, покорнейше прошу Вашу Светлость сделать надлежащее распоряжение.

Товарищ министра народного просвещения кн. Ширинский-Шихматов» [724].

Распоряжение это было доведено до редакторов петербургских периодических изданий («Северная пчела», «Отечественные записки», «Библиотека для чтения», «Сын Отечества», «Ведомости С. – Петербургской полиции», «Русский вестник»), знакомство с ним они должны были засвидетельствовать своей подписью [725].

В том же, 1843 г. из-за другой певицы пострадала (и гораздо сильнее) газета «Русский инвалид». Там в № 234 было напечатано, что накануне публика Большого театра с восторгом слушала пение Виардо, однако в тот день спектакль был отменен. Николай I повелел автора заметки посадить на гауптвахту на неделю, а в «Русском инвалиде» запретить помещать материалы о театре [726].

Директор театральной дирекции Гедеонов по поводу этого случая писал министру двора: «…в журналах статьи о театрах весьма редко добросовестны, а по большей части наполнены пристрастия, несправедливости и даже злобы. Незнание искусства явно высказывается, словом, журналисты пишут о театре не для пользы искусства, но для собственной выгоды, чтобы пополнить столбцы своего журнала и, возбуждая любопытство, увеличить число своих подписчиков, придерживаясь правила, что одна строчка злобной клеветы более заманивает, нежели целые страницы похвал. По постановлениям статьи о театрах не могут быть печатаемы без особого разрешения вашего, но, сколько мне известно, все-таки многие печатаются, не доходя до вашего сведения <���…>» [727].

В январе 1845 г. начала выходить газета «Театральная летопись». Однако в феврале на 8-м номере она была запрещена, как пояснял в воспоминаниях ее редактор, за «слишком резкий тон статей газеты, относившейся большею частью отрицательно ко всем явлениям театрального мира» [728].

Гедеонов и в дальнейшем стремился всячески сузить возможности писать о театре. Так, когда в 1848 г. в «Ведомостях Московской городской полиции» была помещена статья «Несколько слов о Косицкой», в которой очень хвалили эту молодую актрису, он просил Волконского ходатайствовать о запрете писать в этой газете о театре, поскольку «подобные беспримерные похвалы <���…> дают повод артисту увлекаться ими и думать, что он достиг уже полного совершенства и не должен идти далее в своем старании <���…>» [729].

Однако, несмотря на все старания театральной дирекции, круг изданий, печатающих отзывы о спектаклях, постоянно расширялся. С наступлением же эпохи гласности после смерти Николая I положение о двойной цензуре театральных рецензий было отменено, и спектакли стали рецензировать многие газеты и журналы.

Характеризуя цензурную политику в отношении театральных рецензий, следует отметить, что вначале власть применяла исключительно запретительные меры, в течение 13 лет практически не позволяя рецензировать постановки в императорских театрах. Но потом тактика была изменена. Как и по отношению к общественному мнению в целом, власть (в лице III отделения) стала по совету Булгарина использовать метод «направления» общественного мнения, а точнее, его имитации. Это значит, применительно к данной теме, что печатались якобы объективные отзывы критики, которые на самом же деле жестко цензурировались, а иногда и корректировались и дописывались представителями самого театрального ведомства, и отражали в результате оценки не только публики, но и властей.