Елизавета Бута - Выживший Хью Гласс. Настоящая история

Глассу и Джону очень повезло. До берега нужно было проплыть всего несколько миль. В целом задача посильная. Если бы было соблюдено два условия: не пришлось бы тащить груз, привязанный к ноге и поясу, и если бы Джон прилично плавал.

Приятель Гласса умел держаться на воде, но никогда не плавал на большие расстояния. Да и сам Гласс такой подготовки не имел. Зачем? Многие матросы и вовсе не умели плавать. Ведь все равно, если оказался в открытом море, умеешь ты плавать или нет, шансов выжить практически никаких.

Относительно небольшие волны то и дело некстати настигали их, накрывая с головой. Затем вода отступала, но сил грести не оставалось. Все они уходили на то, чтобы отдышаться. Непроглядная ночь, раскрашенная лишь серебристыми отблесками воды, уже начала потихоньку рассеиваться. Воздух стал сереть, а вдалеке начали проступать первые всполохи рассвета. Про себя Гласс отметил, что не стоило ему со столь мрачными мыслями встречать первые лучи солнца на корабле. Он тогда просто не знал, каково это – встречать рассвет, который, скорее всего, окажется последним в твоей жизни. Сдаваться он был не намерен. Главное – плыть вперед. Периодически он ловил себя на мыслях о том, что уже не то чтобы боится, теперь он ждал, когда наконец его заметит какая-нибудь акула. Их здесь должно было быть много. Ни акул, ни какой-то другой живности они не встретили. Когда тонкая полоска пересекла линию горизонта, Хью и Джон едва ли отличали явь от игр сознания.

Считается, что в ту ночь Хью и Джон проплыли несколько миль, прежде чем волны наконец выбросили их на берег.

Узнав о том, что Гласс все-таки сбежал, Жан Лафит был в бешенстве. Он тут же послал отряд своих людей на поиски этого неуправляемого существа. Впрочем, где их сейчас можно было бы искать? В Новом Орлеане? В Сент-Луисе? У черта на куличках? Третий вариант был вероятнее всего, но туда Лафит послать людей не мог. Оставалось надеяться, что их съели акулы или они разбились о скалы.

Раньше Гласс всегда вызывал у пирата уважение. Одно время пират даже хотел сделать его одним из своей свиты. Возможно, дать в управление корабль или даже отдать ему часть административных функций в пиратском государстве на острове Галвестон. Умный, образованный, предельно честный Гласс как нельзя лучше подходил на такие должности. Потеря близких изменила Хью, а напряженные отношения с властями сняли с Лафита розовые очки. В этом реальном мире оказалось, что Гласс – абсолютно неуправляемая темная лошадка. Бесспорно, они с Лафитом были во многом похожи, вот только Гласс был от рождения волком-одиночкой. Есть такие люди. Они рождены бежать. Не важно, куда, главное – вперед. Жану Лафиту тем временем правительство США выставило ультиматум – в течение суток освободить остров Галвестон. Лафит в весьма категоричной форме дал понять, что не собирается подчиняться правительству Штатов, ибо считает себя гражданином Мексики. Тем не менее, он понимал, что, если эта война начнется, он, скорее всего, проиграет.

Лафит отдал приказ об установлении военного положения на Галвестоне. Укрепил все блокпосты. Ежедневно теперь несколько его кораблей курсировали около Галвестона, защищая территорию острова с моря. Параллельно с этим пират и приватир, как его именуют все энциклопедии мира, пытался наладить новые пути сбыта живого товара, в обход баз Галвестона.

В плане по сворачиванию дел также значилось избавление от опасных людей. Гласс попал в этот список неугодных. Жан Лафит ни на секунду не сомневался в честности Гласса. Так что убежал и убежал, Бог ему в помощь. Пьер Лафит считал иначе. Он с первого же дня очень настороженно отнесся к этому мрачному человеку. Гласс с таким презрением относился в алкоголю и грабежам, что Пьер чуть не подпрыгнул от радости, узнав о пьяных дебошах бывшего моряка. Впрочем, отправлять людей на поиски Гласса было слишком затратно.

В течение ближайших месяцев они занимались тем, что переправляли все ценные товары на склады в соседних городах и даже штатах. История повторялась. Галвестон отличался от Баратарии лишь тем, что это пиратское государство было в разы больше и занимало еще более выгодное геополитическое положение.

Власти Штатов несколько раз повторяли просьбы немедленно покинуть остров. Несколько раз Лафит отказывал. После чего на пару недель наступало затишье, и история повторялась. Пара американских отрядов, направленных на Галвестон, были разбиты вдребезги. В конце концов правительство решило, что остров того не стоит. Поговаривали, что у Лафита слишком серьезные покровители, чтобы так рисковать.

На время между Галвестоном и Штатами установилось шаткое подобие мира. Спустя несколько месяцев, летом 1819 года, активизировалось национально-освободительное движение Техаса. Его предводители решили пойти по старому пути и обратиться за помощью к братьям Лафитам. Памятуя о потерях в Баратарии, Жан не спешил соглашаться на сделку с правительством. Впрочем, отказ в этом случае был чреват еще большими проблемами, чем согласие. Скрепя сердце Лафит все-таки выделил своих людей на помощь Техасу. Это дало ему немного времени на поиск обходных путей.

Галвестон давно уже не подчинялся ни одному из правительств. Губернатором здесь назначили Жана Лафита. На тот момент практически все население острова работало на семью Лафит. Как и когда-то в Баратарии. Более того, попасть на службу к Лафитам теперь считалось невероятной удачей, равно как и попасть на сам остров. Люди здесь получали баснословные по тем временам деньги, ну а порядки в городе устанавливал главный пират мира; стоит ли говорить о том, что уровень преступности здесь равнялся нулю?

Большую часть доходов Жану Лафиту продолжали приносить две сферы деятельности: пиратство и работорговля. И то и другое было на грани закона, а если уж совсем честно – за гранью. Никакие каперские свидетельства уже давно не выдавали, а торговые суда продолжали грабить. Впрочем, негласное соглашение с американскими властями продолжало действовать. Жан Лафит не трогал американские суда, а взамен Галвестон не видели власти.

В один из дней Жан Лафит зашел в самый дорогой бар Галвестона, чтобы пропустить стаканчик виски и поразмышлять. Внутри насквозь прокуренного салуна гуляла команда одного из недавно пришедших в порт кораблей. Моряки были уже в изрядном подпитии и не заметили появления Лафита. Жан уселся в углу и стал наблюдать за чужим праздником. Внимание его привлекла бутылка, которую с грохотом поставил на стол один из моряков. Этот виски производили только в Штатах. Лафит скосил глаза и увидел на полу ящик с точно такими же бутылками, на котором виднелся штемпель – произведено в Штатах. Лафит подскочил, схватил со стола бутылку и стал орать: