Елизавета Бута - Выживший Хью Гласс. Настоящая история

– Нам не нужна война. Арикара совершили ошибку, за которую уже поплатились. Мы должны быть достаточно великодушны, чтобы простить их, если они вернут все награбленное и отдадут лошадей в счет тех, что они убили, – самодовольно заключил полковник Ливенворт. Раздались недовольные голоса, пока еще тихие, из уважения к вождю арикара. Однако речь Ливенворта удивила не только армию, но и самого вождя арикара. Маленький Солдат в недоумении воззрился на полковника.

– Не я продавал им лошадей, не мне и расплачиваться, – заявил он. Переводчик быстро воспроизвел фразу на английском, и теперь уже возмущение грозило пересечь опасный рубеж. Ливенворт и вождь арикара поспешили скрыться за дверьми переговорной.

В конце концов, вождь арикара ушел от Ливенворта в крайнем возмущении, дальнейшие переговоры были уже невозможны. Ливенворт велел начать наступление на следующее же утро. Впрочем, этот приказ не суждено было исполнить.

Арикара успели уйти в леса, оставив свои дома и практически все имущество. Как свидетельствуют документы, утром 14 августа армия Ливенворта обнаружила только одного живого человека в селениях арикара – это была полуслепая мать вождя Серые Глаза.

Ливенворт не стал преследовать индейцев, чем в очередной раз несказанно удивил своих подчиненных.

Индейцы арикара отправились искать помощи у своих единственных на тот момент союзников – скиди и их вождя Питалешаро. Полковник Генри Ливенворт тем временем писал:

«Кровь наших сограждан благородно отмщена – арикара покорены таким образом, каковой научит их и прочие индейские племена уважать американский род и характер».

Никому не известно, какими мотивами руководствовался полковник Ливенворт, так и не решившись напасть на арикара. Возможно, кто-то из близких полковника находился в тот момент в деревне арикара, возможно, его связывали какие-то деловые отношения с вождями деревень. Так или иначе, чуть больше тысячи человек, вооруженных по последнему слову техники, так и не смогли победить несколько сотен индейцев арикара. Это произвело неизгладимое впечатление на сиу, для которых отныне белый человек был синонимом посмешища и труса.

– Одного не пойму. Рубашки-то зачем было рвать? – насмешливо сказал вождь сиу, прощаясь с полковником Ливенвортом. С тех пор все индейцы, слыша о том, что белые перешли в наступления, вспоминали уморительную историю о том, как сотня белых солдат рвала рубашки на бинты.

Лишь после того, как арикара убежали и пришла пора возвращаться в форт Аткинсон, выяснилось, что трапперы «Меховой компании Миссури» украли часть товара «Меховой компании Скалистых гор». Нечистоплотные охотники на пушного зверя умудрились воспользоваться ситуацией. Это обстоятельство еще сильнее подорвало боевой дух в команде.

Генри Эшли и Эндрю Генри пора было решать, что делать дальше. Эшли выступал за то, чтобы повременить с дальнейшей экспедицией, так как людей катастрофически не хватало, но Эндрю Генри принял волевое решение идти дальше. Эшли предлагал пересмотреть изначальный план и обратить внимание на западные склоны Скалистых гор – территории дикие и доселе никем не изведанные. Эндрю Генри намеревался пойти по заранее намеченному маршруту к реке Йеллоустон.

В итоге Генри Эшли решил разделить экспедицию на несколько групп. Первую возглавил Эндрю Генри, а вторую… Джедедайя Смит. Этот восторженный молодой человек с томиком дневников Льюиса и Кларка показал себя настоящим лидером. Еще одну группу возглавил ничем не примечательный бывший военный. В задачу Смита и его группы входило исследование новых территорий на западе Скалистых гор, а две другие группы должны были отправиться по более или менее известным маршрутам.

Уильям Эшли должен был вернуться в Сент-Луис, чтобы уладить уйму бюрократических вопросов, которые возникли в связи с экспедицией. Поэтому он принял волевое решение и предложил Джедедайе Смиту возглавить поход на запад Скалистых гор. Естественно, Смит согласился. В его отряде оказалось намного больше людей, чем в отряде Генри. В том числе вместе с ним пошли Джеймс Бекуорт, Томас Фитцпатрик и несколько других трапперов, прославившихся покорением Дикого Запада.

Гласс не раздумывая вступил в отряд Генри. Тот внушал куда большее уважение, чем этот политикан Эшли или искатель приключений Джедедайя Смит. Гласс вспоминал, как Эшли попытался сбежать во время сражения с арикара, а затем хотел отправиться в путь, так и не похоронив Джона Гарднера, и не мог ему этого простить. Эшли собрал эту экспедицию, набрал молодых, ничего не смысливших в охоте людей и должен был нести за них ответственность. По крайней мере, позаботиться о том, чтобы их достойно хоронили, а об их кончине извещали родителей. Человеку нельзя прощать малодушие. В здешних местах оно смертельно. Такие не выживают. Да и не должны бы, по мнению Гласса.

Мотивов Джедедайи Смита Гласс просто не понимал. Зачем молодому человеку с хорошим образованием и внешностью законника отправляться в дикие земли к индейцам? Зачем? Кому и что он хочет доказать? Эндрю Генри был куда понятнее, к тому же он был участником нескольких экспедиции «Меховой компании Миссури», основал несколько фортов и производил впечатление человека исключительно порядочного.

Помимо Гласса в отряд Генри вступило еще двенадцать или пятнадцать человек. Точное число трапперов неизвестно. Они выдвинулись вверх по Миссури. Дни потянулись один за другим. Периодически Гласс учил Джейми азам охоты, но все-таки по большей части предпочитал уходить на охоту в одиночку. Ему мешали посторонние люди. Они ни черта не знали, слишком шумели и то и дело спугивали добычу. Гласс привык охотиться один. Это было сопряжено с великим множеством дополнительных рисков, но искупалось удовольствием самой охоты. Медленного, вдумчивого погружения в себя. На несколько часов он становился частью самой природы, со всеми ее величественными склонами и витиеватыми узорами ручьев. Почувствовать такое, охотясь в группе, просто невозможно.

Гласс неизменно возвращался с неплохой добычей. Летом в здешних местах можно было рассчитывать в основном на куниц. Гризли представляли особую опасность. Охотиться на них могло прийти в голову только сумасшедшему. Медведи встречались достаточно часто. Впрочем, ни одно животное не будет первым нападать на человека, если от этого не зависит его жизнь. Поэтому все прекрасно знали, что при встрече с медведем лучше просто не шевелиться. Слиться с пейзажем. Возможно, гризли и подойдет поближе, чтобы обнюхать, но, не заметив угрозы со стороны человека, нападать не будет. Несколько раз члены экспедиции натыкались на гризли, то и дело замечали их на другой стороне реки, но всякий раз трапперы отделывались легким испугом.