Дмитрий Оськин - Записки прапорщика

В самих Яссах жизнь течет как будто нормально. Примыкающие непосредственно к штабу фронта мелкие части настроены антибольшевистски, но зато специальные инженерные части, помещающиеся в местечке Сокол, километрах в двенадцати от Ясс, своими действиями показывают свое сочувствие большевикам. Убрали из комитета эсеров и меньшевиков, поставили вопрос о выборности командного состава и уже как будто назначили своего командира.

Румынские части в строгой дисциплине. Офицеры их держат себя чрезвычайно нахально по отношению к русским солдатам; часто демонстративно на глазах русских безобразничают над солдатами-румынами.

Как-то в кафэ, наблюдая за публикой, поглощающей в изобилии пиво, мы увидели несколько солдат-румын, занимавших в укромном уголке столик, на котором стояло несколько кружек пива. В это время в кафе зашел румынский офицер, расположившийся неподалеку от нас. Заметив присутствие румынских солдат, он вскочил из-за стола, быстро подошел к солдатам, резко спросив на французском языке, — какое они имеют право находиться в кафе в присутствии офицера. Солдаты вытянулись в струнку. Не слушая их объяснений, офицер начал, не стесняясь нашим присутствием, избивать солдат. Мы с Дементьевым бросились к их столику:

— Как вы смеете бить?

— Это не ваше дело. Вы распустили свою сволочь…

— А мы не допустим, чтобы румынская сволочь била румынского солдата!

Схватили румынского офицера за шиворот, подтолкнули к двери и надавали ему тумаков.

Продолжаем оставаться в кафэ. Избитые солдаты-румыны подошли к нам с выражениями признательности за защиту, предупреждая при этом, что убежавший офицер, вероятно, вскоре придет с патрулем.

— Ну, нам-то они ничего не сделают, а вот вам, пожалуй, целесообразнее уйти.

Солдаты ушли.

Минут через пятнадцать ворвалась ватага румынских офицеров, человек восемь во главе с выгнанным нами. Вся эта ватага направилась к нашему столику.

— Солдаты, к нам! — закричал Дементьев.

Вокруг нас образовалось плотное кольцо из наших солдат.

— Вы были свидетелями, как эта румынская сволочь била своих солдат, так же в свое время наши офицеры били вас. По шапке их!

Достаточно было этого сигнала, чтобы наши солдаты изрядно поколотили румын.

На 2-м Всероссийском крестьянском съезде борются два предложения: Авксентьева — что крестьянские советы должны быть самостоятельными организациями, верными решениям демократического совещания, и другое — Спиридоновой и Камкова — о том, чтобы крестьянские советы составили секции Всероссийского совета рабочих и солдатских депутатов и голосовали доверие Совнаркому.

— Голосуйте за секции, за доверие Совнаркому, — ответил я по прямому проводу нашим делегатам на съезде, Курдюкову и Крюкову.

Ежедневно продолжается беспрерывный поток радиограмм, противоречащих одна другой:

«Большевики свергнуты, власть перешла: в руки комитета Общественного опасения». «Ленин и Троцкий ушли в отставку. Председателем совета министров назначен Чернов». «Образовано единое социалистическое правительство от эсеров до большевиков включительно». «Дело формирования правительства перешло в руки земских и городских организаций». «Викжель объявляет всеобщую забастовку, если Ленин и Троцкий не уйдут из правительства». «Викжель приступил к формированию социалистического правительства из представителей всех социалистических и общественных организаций». «Фронты не признают большевистского правительства». «Северный фронт полностью переходит в наступление на Петроград», «Западный фронт арестовал большевистских комиссаров». «В ставке арестован большевистский Главковерх Крыленко». «Украинская Рада отделилась от России, образовав самостоятельное правительство». «Союзники отказались вести переговоры с большевиками». «Немцы не приняли большевистского предложения о мире» и т. д., и т. д., и т. д.

Во фронтовых секциях Румчерода продолжает царить растерянность, Наш комитет в свою очередь растерян, не имел полного единодушия.

15 ноября в Румкомкресте неожиданно собралось большое количество представителей наших крестьянских советов из дивизии и корпусов. Воспользовавшись этим, устроили совещание об отношении к власти большевиков. Собрание открыл Свешников.

— Наша крестьянская организация, — говорил он, — не может остаться безучастной к происходящим событиям. Мы, как крупная фронтовая организация, должны выявить свое отношение к большевистскому правительству, которое, надо полагать, у нас будет определенно отрицательное.

Но Свешников ошибся. Прибывшие представители дивизии, заслушав мою речь, заговорили совсем другое. Первым выступил представитель технических войск из Сокольского гарнизона (под Яссами).

— Наша организация должна безоговорочно признать правительство большевиков, — сказал он. — Временное правительство все время болтало и тянуло, не разрешая вопроса о земле и мире. Большевиками же, в первый день их прихода к власти, был сразу издан декрет о земле, удовлетворяющий крестьянство. Также немедленно они приняли меры к заключению мира, для прекращения этой бесплодной бойни. Я предлагаю, — говорил он, заканчивая свою горячую речь, — присоединиться к Оленину, вынести постановление о признании большевиков и о поддержке их.

Прения затянулись до глубокой ночи. Почти все без исключения прибывшие с фронта солдаты указывали на необходимость поддержки большевиков и требовали активного вмешательства во внутреннюю жизнь фронта.

— Образовались ревкомы, — говорили делегаты с мест — во всех армиях, корпусах и дивизиях. Казалось бы, ревкомы должны поддерживать революцию. На самом деле эти ревкомы включили в свой состав представителей генералитета и на деле поддерживают контрреволюцию.

Дементьев в конце заседания, в свою очередь, выступил с резкой речью, призывая к немедленному признанию и поддержке большевиков.

— Посмотрите, — говорил он, — что делается у нас в Яссах, кто заседает в ревкомах. Правый эсер Лордкипанидзе вместе с генералом Сытиным. Посмотрите, какое отношение генералитета фронта, очевидно при молчаливом согласии Румчерода, к нашей организации. Мы до сих пор не можем получить приличных помещений, ютимся в холодном магазине, не можем организовать своей газеты.

В результате двенадцатичасовых бурных прений комитет принял предложение Дементьева признать большевистское правительство, подчиниться всем его распоряжениям и оказывать ему полную поддержку.

На следующий день Лордкипанидзе, встретившись со мной в столовой Румчерода, иронически заметил:

— Итак, ваша крестьянская организация поддерживает линию своих идеологов — эсеров?