Сергей Кремлев - Ленин. Спаситель и создатель

Европеец, фантаст Уэллс не верил в реальность замыслов новой России. Однако уже ближайшие двадцать лет истории России Ленина показали, что прав был Ленин.

Более того, даже Ленин в своих самых смелых, казалось бы, прогнозах 1920 года не всё предвидел!

На Х съезде РКП(б) он говорил:

– Дело переработки мелкого земледельца, переработки всей его психологии и навыков есть дело, требующее поколений. Решить этот вопрос, оздоровить всю его психологию может только материальная база, техника, применение тракторов и машин в земледелии в массовом масштабе, электрификация в массовом масштабе… Вот что с громадной быстротой переделало бы мелкого земледельца. Если я говорю, что нужны поколения, это не значит, что нужны столетия. Вы прекрасно понимаете, что достать тракторы, машины и электрифицировать громадную страну – такое дело может, во всяком случае, исчисляться не менее чем десятилетиями [1187].

Говоря о десятилетиях, Владимир Ильич имел в виду, скорее всего, три, а то и четыре десятка лет упорной работы – очень уж разорена была Россия. Но сам же Ленин дал России такой созидательный импульс, что новые поколения советских крестьян-колхозников стали фактом уже через пятнадцать-двадцать лет! А самой выдающейся чертой новой советской деревни оказалась – хотя это обычно и выпускается из виду – преобладающая доля бывших крестьянских парней среди лётчиков, Героев Советского Союза времён Великой Отечественной войны!

В царской или буржуазной России эти дети крестьян и мечтать не могли бы о свободном полёте над лесами и полями Родины. В ленинской России они не только мечтали, но и превращали мечту в реальность…

А вот Уэллс в своих социальных прогнозах не только относительно России, но и всего мира, тотально и фатально ошибся. Возражая в своей книге Ленину, Уэллс заявлял:

«Я верю в то, что в результате большой и упорной воспитательной работы теперешняя капиталистическая система может стать цивилизованной и превратиться во всемирную коллективистскую систему, в то время как мировоззрение Ленина издавна неотделимо связано с положениями марксизма… Он вынужден был поэтому доказывать, что современный капитализм неисправимо алчен, расточителен и глух к голосу рассудка и пока его не уничтожат, он будет бессмысленно и бесцельно эксплуатировать всё, созданное руками человека, что капитализм будет сопротивляться использованию природных богатств ради общего блага, и что он будет неизбежно порождать войны, так как борьба за наживу лежит в самой основе его…» [1188]

То же, что и Уэллсу, Ленин говорил в июне 1920 года в беседе с корреспондентами японских газет – Р. Накахира из «Осака Асахи» и К. Фусэ из «Осака Майнити» и «Токио Нити-Нити»:

– Очень трудно иметь дело с имущими классами. Представители имущих классов по самой своей природе думают только об удовлетворении своей алчности к деньгам… [1189]

Это было сказано почти сто лет назад.

А сказано – как сегодня…

Уэллс утопически надеялся, что в рамках капитализма будет расширяться образование масс, что капитализм будет вести упорную положительную воспитательную работу, но реальный капитализм упорно вёл и ведёт огромную работу по развращению и оглуплению масс, ибо только так имущая Элита может сохранять и дальше свои неправедные привилегии и удовлетворять свои необузданные вожделения. А оценка и прогноз Ленина относительно социального облика капитализма полностью подтверждается.

Ленин был во всём противоположен имущим классам – в устремлениях, в системе жизненных ценностей, в житейских привычках…

И та Россия, которой после второго дня творения предстояли под рукой Ленина новые творческие акты, тоже была противоположна старому миру, разделённому – по определению не Маркса, а князя Талейрана – на тех, кто стрижёт, и тех, кого стригут…

Однако и у России Ленина, и у Ленина после решения острых внутренних проблем становления в жестокой борьбе с «белыми» и интервентами, возникали новые внутренние проблемы.

Одну группу проблем составляли проблемы общеполитические, касающиеся жизни всего общества… Но кроме этого возникали внутрипартийные проблемы. Обе группы проблем были взаимосвязаны, перетекали одна в другую и даже взаимно друг друга порождали.

А узел всех проблем по-прежнему завязывался на Ленине.

Наступил 1921 год… Первый и второй дни Творения новой России были для Ленина позади. Уже чётко определилось, где – Свет, а где – Тьма… Уже прочно существовала «суша» Советской России…

Наступал день третий, задачей которого, как известно, были у Господа Бога чисто хозяйственные проблемы: произрастить «зелень», «траву, сеющую семя» и «дерево плодовитое, приносящее по роду своему плод»…

В переводе с библейского на большевистский язык это означало прежде всего решение продовольственной проблемы, обеспечение «смычки» города и деревни, и приспособление диктатуры пролетариата под условия преимущественно крестьянской страны.

Без тех или иных накладок здесь вряд ли что-то могло получиться, и без накладок не обходилось. Но это уже были проблемы, слава богу, роста.

«Белых» из России, в основном, изгнали, и теперь они палачествовали – как атаман Семёнов, «генерал» Булак-Балахович, барон Унгерн и прочие – лишь на периферии Российского геополитического пространства…

Были заключены мирные или дружественные договоры с Финляндией, Польшей, Персией (Ираном), Афганистаном, Турцией…

Устанавливались торговые отношения с Англией и Германией, и даже с Кубой, откуда шли поставки сахара.

В феврале 1921 года по предложению Ленина был учреждён плановый центр страны – Государственная общеплановая комиссия (Госплан). В положении о Госплане, утверждённом 22 февраля 1921 года, говорилось, что комиссия создана «для разработки единого общегосударственного хозяйственного плана на основе одобренного VIII съездом Советов плана электрификации и для общего наблюдения за осуществлением этого плана».

Работа Ленина по подготовке помянутого выше VIII съезда Советов, который проходил с 22 по 29 декабря 1920 года – это отдельная тема, но вряд ли удастся уделить ей здесь много места. Ведь Ленин послевоенного советского периода – это материал на пару отдельных увесистых томов! Скажу лишь, что он выступал на съезде чуть ли не десяток раз, в том числе – с большими докладами и речами.

Безусловно, «знаковой» деталью Съезда стало учреждение – в дополнение к учреждённому в 1918 году ордену Красного Знамени – ордена Трудового Красного Знамени. Героизм в боях должен был смениться героизмом в труде.