Сергей Кремлев - Ленин. Спаситель и создатель

Однако не мечтать Ленин не мог – недаром Уэллс, обязанный разбираться в душах людей по долгу литератора, назвал Ленина «кремлёвским мечтателем». А главной, да, собственно, и единственной мечтой Ленина было социалистическое общество, то есть общество людей, органически не способных быть как эксплуататорами, так и эксплуатируемыми…

Его мечтой и целью было общество поголовно развитых, гармонических людей, смело глядящих в жизнь и в свою судьбу, потому что их жизнь и судьба зависят только от того, насколько честно и полно они взаимодействуют в ходе жизни с окружающими их другими членами общества.

Гармоничное общество могли строить и построить лишь гармонически образованные его члены, получившие всестороннее, – в том числе, и политехническое образование.

Ленин не объяснял своей позиции в деле народного образования такими словами, но именно высокой мечтой о новом обществе новых людей обосновывалась эта его позиция.

Ленин сам учился всю жизнь – учился по книгам, учился у жизни… И показательно, что, пожалуй, первое, что узнавал о Ленине маленький гражданин Страны Советов, пришедший первый раз в первый класс, это то, что великий Ленин завещал ему: «Учиться, учиться и ещё раз учиться»…

И что же в этом ленинском завете было недостойного, аморального, антигуманного?

А?

В феврале 1922 года к Б. В. Лосеву – секретарю нью-йоркского отделения «Общества технической помощи Советской России», уезжавшему в Москву, зашёл известный американский учёный-электротехник, профессор Юнион-колледжа в Скенектади, Чарлз Протеус Штейнмец (1865–1923).

В юности, студентом, Штейнмец примкнул к германскому социал-демократическому движению, вскоре был вынужден эмигрировать в Швейцарию, где окончил Цюрихскую высшую техническую школу, а в 1889 году навсегда уехал в США.

Со временем Штейнмец стал главным электриком концерна «Дженерал электрик компани» и техническим руководителем его заводов в Скенектади. Он проектировал большинство крупных электрических машин и аппаратов, изготовлявшихся концерном, в 1902 году Гарвардский университет присвоил ему степень доктора наук. Иными словами, профессор Штейнмец был отнюдь не люмпен-пролетарием и добился в жизни немалого, в том числе – в материальном отношении.

Тем не менее, ещё в июне 1920 года Штеймец выразил желание быть в курсе всех промышленных проблем Советской России и предложил свою помощь в разработке проектов электростанций и высоковольтных линий электропередач. А в феврале 1922 года передал с Лосевым письмо Ленину:

« Господину Н. Ленину.

Мой дорогой г. Ленин! Возвращение г. Б. В. Лосева в Россию представляет мне удобный случай выразить Вам своё восхищение удивительной работой по социальному и промышленному возрождению, которую Россия выполняет при таких тяжёлых условиях.

Я желаю Вам полнейшего успеха и уверен, что Вы добьётесь успеха. В самом деле Вы должны добиться успеха, так как не должен быть допущен провал громадного дела, начатого Россией.

Если в технических вопросах и особенно в вопросах электростроительства я могу помочь России тем или иным способом, советом, предложением или указанием, я всегда буду очень раз сделать всё, что в моих силах.

Братски Ваш Ч. Штейнмец » [1316].

10 апреля 1922 года Ленин ответил Штейнмецу, и часть его ответа ниже приводится:

« Во всех странах мира растёт – медленнее, чем того следует желать, но неудержимо и неуклонно растёт – число представителей науки, техники, искусства, которые убеждаются в необходимости замены капитализма иным общественно-экономическим строем и которых „страшные трудности“ („terrible difficulties“) борьбы Советской России против всего капиталистического мира не отталкивают, не отпугивают, а, напротив, приводят к сознанию неизбежности борьбы и необходимости принять в ней посильное участие, помогая новому осилить старое… » [1317]

Эта мысль Ленина по сей день не устарела – она относится всё еще к будущему мира, если, конечно, мир хочет иметь будущее.

Б. В. Лосев вспоминал позднее, что когда Штейнмец передавал ему письмо для Ленина, он сказал: «Жаль, что не могу поехать с Вами, очень-очень жаль. Мне кажется, что результаты мировой войны таковы, что если бы не установление советского строя в России, то жизнь вообще не имела бы никакой ценности…»

Безусловно, в искренних словах уже немолодого и знающего жизнь человека была, если вдуматься, сформулирована самая главная задача Советской власти: придать жизни людей большой, подлинно человеческий и радостный смысл и сделать умную и честную жизнь всех людей главной общественной ценностью.

Однако как сложно было России, преобразовавшей себя 30 декабря 1922 года в Союз ССР, приступать всерьёз к решению такой задачи…

Да ещё и без Ленина во главе её.

Болезнь Ленина, хотя он в последнее время всё более отходил от оперативного руководства, объективно не могла не вызвать того или иного кризиса в политической ситуации. Конечно, если бы руководство РКП(б) и Совет Народных Комиссаров были во всем едины, то кризис можно было бы минимизировать. Увы, как раз единства-то и не наблюдалось, зато наблюдался очередной раскол.

И это – на фоне того, что к концу 1922 года в государственной жизни России получали своё завершение объединительные процессы! После временного торжества сепаратизма, охватившего бывшую Российскую империю с 1917 года, дело шло к объединению почти всех её территорий в рамках нового единого государства. РСФСР (в состав которой тогда входили и среднеазиатские регионы), Украинская ССР, Закавказская федерация в составе Азербайджана, Армении и Грузии, и Белорусская ССР завершали процесс образования Союза Советских Социалистических Республик – СССР.

6 октября 1922 года на пленуме ЦК РКП(б) была образована комиссия под председательством Сталина для разработки окончательного проекта союзного договора, шли последние утряски и увязки, а 23 декабря в Москве открылся Х Всероссийский съезд Советов – последний отдельный «российский» съезд накануне первого общего – союзного.

В ночь перед его открытием у Ленина отказали правая рука и правая нога – его надежды на выступление на российском, а затем и на первом союзном съезде в одночасье рухнули. И свою последнюю – как оказалось – публичную речь Ленин произнес 20 ноября 1922 года на пленуме Московского совета, заседавшего совместно с пленумами всех районных Советов Москвы.

Ленин появился в Большом театре уже под занавес пленума, когда депутаты Ильича не ждали. Встретили его овацией, а он, переждав гром аплодисментов (вот уж тут эта метафора была к месту) и троекратное исполнение оркестром «Интернационала», начал: