Сергей Кремлев - Ленин. Спаситель и создатель

В своей последней статье „Лучше меньше, да лучше“ Ленин в предельно сжатой форме дал точную историческую картину всего, произошедшего в России и во внешнем мире в связи с Россией за последние пять лет, и определил суть произошедшего:

„Международная обстановка вызвала то, что Россия отброшена теперь назад, что в общем и целом производительность народного труда у нас теперь значительно менее высока, чем до войны.

Западноевропейские капиталистические державы, частью сознательно, частью стихийно, сделали всё возможное, чтобы отбросить нас назад, чтобы использовать элементы гражданской войны в России для возможно большего разорения страны. Именно такой выход представлялся, конечно, имеющим значительные выгоды: „Если мы не опрокинем революционного строя в России, то, во всяком случае, мы затрудним его развитие к социализму“, – так, примерно, рассуждали эти державы, и с их точки зрения они не могли рассуждать иначе.

В итоге они получили полурешение своей задачи. Они не свергли нового строя, созданного революцией, но они и не дали ему возможности сделать сейчас же такой шаг вперёд, который бы оправдал предсказания социалистов, который дал бы им возможность с громадной быстротой развить производительные силы…“ [1503]

Здесь временно цитирование прерву…

Подлинное политическое завещание Ленина – это его последние статьи, особенно самая последняя, о которой сейчас речь… И если вдуматься, то можно понять, что в словах „…который дал бы возможность с громадной быстротой развить производительные силы“ заключена вся сила и мощь главной ленинской послеоктябрьской мечты и цели: практически, на деле доказать, что социализм – это и есть то, что необходимо человечеству…

Далее он сказал об этом прямо:

„…дал бы им возможность с громадной быстротой развить производительные силы, развить все те возможности, которые сложились бы в социализм, доказать всякому и каждому наглядно, воочию, что социализм таит в себе гигантские силы и что человечество перешло теперь к новой, несущей необыкновенно блестящие возможности стадии развития…“ [1504]

Мировой социализм – действительно высшая, более совершенная стадия общества, чем нынешний либеральный глобализирующий капитализм. А капитализм, не сумев в 1917–1920 году опрокинуть революционный строй в России, с тех пор делал всё, чтобы затруднить, а в идеале сорвать развитие человечества к социализму…

Ленин в 1918 году собирался орошать Голодную степь, а в 1918 году пришлось воевать со ставленником Америки Колчаком…

Сталин весной 1941 года предполагал в 1942 году ввести в строй новые сотни новых предприятий и всерьёз взяться за народное благосостояние, а реально пришлось в 1942 году отстаивать Сталинград…

После войны советские люди хотели одного: строить мирную жизнь, а пришлось делать атомную бомбу и баллистические ракеты…

И, всё же, и Ленин, и Сталин, и советское общество, ставшее результатом усилий Ленина и Сталина, смогли показать, что социализм таит в себе гигантские силы…

Увы, основные свои доказательства социализм предъявил миру уже после смерти Ленина.

Буквально за день до смерти ничего не предвещало фатального исхода. 19 января 1924 года Ленин выезжал на санях в лес… 20 января ему, правда, нездоровилось, но в тот же день его осматривал офтальмолог Авербах, и Владимир Ильич был оживлён.

И вдруг…

И вдруг к вечеру 21 января 1924 года Ленина не стало.

В описаниях его последнего дня разными людьми есть не очень понятные временн ы е неточности, но тогда всё могло смешаться в одно, воспоминания, как правило, хромают именно по части хронологии. Но есть детали и существенные, явно невыдуманные…

Александр Бельмас отмечал, что 21 января в Горки ещё до кончины Ленина приехал кто-то (?) из ЦК, съехались все лечившие Ленина врачи, в том числе: Крамер, Ферстер, Розанов, Обух, Гетье, Семашко…

Крупская вспоминала, как Ленину дали бульон, он „пил с жадностью, потом успокоился немного, но вскоре заклокотало у него в груди“…

Фельдшер Рукавишников и санитар Пакалн держали его почти на весу на руках, профессор Ферстер и доктор Елистратов впрыскивали камфару… Временами Ленин глухо стонал, по телу пробегала судорога. Крупская сначала держала мужа за горячую руку, потом просто сидела рядом, смотрела, как кровью окрашивается платок…

В 18 часов 50 минут 21 января 1924 года Ленин умер.

Жизнь человека завершилась, жизнь эпохи и страны, Спасителем и Творцом которой был этот человек, продолжалась.

28 января 1924 года Крупская написала Инне Александровне Арманд – дочери Инессы Арманд, работавшей в советском торгпредстве в Берлине, письмо, начинающееся со слов:

„ Милая, родная моя Иночка, схоронили мы Владимира Ильича вчера. Хворал он недолго последний раз. Ещё в воскресенье мы с ним занимались, читала я ему о партконференции и о съезде Советов. Доктора совсем не ожидали смерти и ещё не верили, когда началась уже агония. Говорят, он был в бессознательном состоянии, но теперь я твёрдо знаю, что доктора ничего не понимают …“ [1505]

Интересно – что Крупская имела в виду?

Хоронила Ленина вся Россия, и почти вся Россия плакала. Были конечно, и злорадство, и кукиши в карманах, но эта смерть ударила, так или иначе, по всем: очень уж велик был масштаб события и очень уж смутно виделось теперь будущее России.

Стояли страшные морозы…

К Дому Союзов тёк чёрный людской поток на белом снегу, траурно гудели паровозы, заводские и фабричные гудки…

Сталин давал над гробом Ленина свою клятву…

Строился временный Мавзолей…

И объективно имел место вопрос: „Почему же, всё-таки, так рано и так, всё же, неожиданно ушёл из жизни Ленин?“

„Фотография“ его последнего дня оказывается странно размытой. Например, Таисия Белякова пишет: „Но вот в ночь на 21 января 1924 года Владимир Ильич почувствовал себя плохо (жирный курсив здесь и ниже мой. – С.К .). Я разбудила Надежду Константиновну и Марию Ильиничну… Пришёл Пётр Петрович Пакалн (санитар и охранник. – С.К .). Все заволновались…“ [1506]

Но вот что мы читаем в записках фельдшера Владимира Александровича Рукавишникова (они, к слову, хорошо совпадают с воспоминаниями профессора Авербаха):

„20 января в 6 часов 30 минут (то есть, в 18.30. – С.К .) я сменил Н. Попова (студент-медик, ухаживавший за Лениным, – С.К .) и получил от него сведения обо всём, что происходило в его дежурство. Он сказал, что обозначились какие-то неопределённые симптомы… Из Москвы вызвали профессора Авербаха…

Попов уехал в Москву, я остался… Владимир Ильич сидел у себя в комнате с Надеждой Константиновной и она читала вслух газету. В 7 часов 45 минут Мария Ильинична сказала, что ужин готов и можно звать Владимира Ильича. За ужином Владимир Ильич почти ничего не ел.