Александр Александров - Подлинная жизнь мадемуазель Башкирцевой

Всего несколько дней они пребывают в Риме и все эти дни, вечерами, рядом с ней стонет ослабевающий от страсти Пьетро: «Я вас люблю! Я вас люблю! Я вас люблю!!»

Мусе нужны веские доказательства его любви, она надеется, что он, наконец, представит ее семье, но этого не происходит. Как же так? Она-то была готова на все, она все поставила на карту, она не сделала только последнего шага, как она сама пишет в неизданном дневнике: «Я дошла только до того момента, до которого хотела дойти, и ни шагу больше».

Она зовет его в Ниццу, требует, чтобы он приехал, он клянется у ее ног.

На вокзале во время прощания она признается Пьетро, что любит его. Они расстаются, поезд трогается, бедный Пьетро остается на перроне. Уже в поезде, стоя у окна с Диной, она вдруг решает, что вернется в Рим с тетей через десять дней. А ее решения, как известно, не обсуждаются. Видимо, она чувствует, что никуда сам Пьетро не приедет, и она сама хочет его дожать.

В Ницце, когда она еще принадлежала Италии, был обычай встречать май, или поворачивать май. На улице жители вертели огромное сооружение из листьев и цветов, украшенное венецианскими фонариками. Муся сетует, что с тех пор, как город отошел к Франции, древний обычай забывается, во всем городе осталось три-четыре фонаря, под которыми танцуют жители.

Она занимается устройством праздника, ей с удовольствием помогает слуга дедушки Трифон. Ему поручено устроить фейерверк и зажигать бенгальские огни.

Играют арфистки, флейтисты и скрипачи, вино льется в изобилии. Местные жители со всего квартала собрались к их вилле. Муся с Диной и с сестрами Сапожниковыми, Марией и Ольгой, царят на празднике. Они участвуют в хороводах и поют вместе со всеми народную песню жителей Ниццы «Лети, соловей». Женщины стараются сказать мадемуазель Башкирцевой доброе слово, она популярна среди жителей и это, как подчеркивает Муся, нравится ее матери. Мать не знает, что в это время кошки скребут у нее на сердце. После праздника она записывает в дневнике:

«Если Пьетро забыл меня — это кровное оскорбление, и вот еще одно имя на моих табличках ненависти и мщения…» (Запись от 7 мая 1876 года.)

Она хочет немедленно выехать в Рим, но выезжают они только 10 мая, ровно через сутки они на месте. Она понимает, что ее поездка, не что иное, как ужасное доказательство любви, которое она дает Пьетро. Но это ее не смущает. Вещи их еще не пришли и прямо в дорожном костюме, вместе с тетей, она бросается искать по Риму своего возлюбленного. Она прекрасно осведомлена, в каких местах он может быть, и первым делом едет на Корсо, на бега, как будто бега — это первое, что должна увидеть ее тетя в Риме. Там его не оказывается и она несется в клуб, где ей, вероятно, сообщают, что он находится на вилле Боргезе, где проходит областная выставка земледелия. В те времена среди аристократов было модно интересоваться земледелием, в Париже сельскохозяйственное общество было также престижно, как Жокей-клуб.

Пьетро торчит на выставке со своими друзьями, золотой молодежью Рима, среди которых и герцог Торлония. Пьетро сияет от счастья, увидев ее снова в Риме так скоро. Он понимает, что означает ее приезд.

С этого дня каждый вечер Антонелли у них. Теперь нет матери, которая не спускает с нее глаз, громко читая газету в углу гостиной, нет доктора Валицкого, который тоже присматривал, а в первый приход Пьетро тетя вообще уехала осматривать Рим и они были одни. Мария зачитывала ему разные места из своего дневника, все больше, как она пишет, интрижные, на которые она постоянно натыкалась, листая тетради.

Влюбленные каждый день ссорятся и каждый день мирятся. Мария требует, чтобы он посвятил родителей в их отношения и через несколько дней Пьетро, наконец, говорит о ней своей матери, после чего, накануне их отъезда из Рима, делает Марии Башкирцевой предложение. Муся его принимает. Казалось бы все, молодые начинают обсуждать возникающие в связи с этим браком проблемы и, главную, это принадлежность к разным религиозным конфессиям. Они решают привлечь на свою сторону старого барона Висконти, чтобы он улаживал все вопросы с их родителями, потому что Мария подозревает, что и ее отец и дедушка будут против ее перехода в католичество.

Тети и, на сей раз, нет, но скоро она возвращается, осмотрев Пантеон. Тетя любезничает с Пьетро, а Муся размышляет о том, как бы ее поскорее спровадить и остаться с возлюбленным наедине. Она уж не так чиста в помыслах, раз ей это нужно. Каждый раз, когда они остаются наедине, они целуются и Пьетро даже раздвигает ей ноги, вставляя между них свою коленку опуская руку, о чем она с ужасом вспоминает каждый раз, и каждый раз снова позволяет ему это делать.

«…рот, потом нога… все происходит быстро, это правда, но я дохожу только до того предела, до которого хочу дойти». (Неизданное, запись от 14 мая 1876 года.)

«Я только хотела бы знать, что зашла так далеко действительно оттого, что люблю этого мужчину, или же любой дурак, клянущийся мне в любви, может добиться от меня того же. Я думаю, что последнее более вероятно». (Неизданное, запись от 18 мая 1876 года.)

Наконец в тот последний вечер в Риме ей удается выпроводить тетю, Марии удается даже запереть ее номере, под предлогом того, что тетя будет мешать ей писать. Пьетро ушел, распрощавшись с тетей и Марией, а на самом деле прячется внизу под лестницей. Во всем нижнем этаже, где находится их номера, никого больше нет и можно не опасаться свидетелей.

Молодые кидаются в объятья друг другу, Мария так страстна, что Пьетро приходит в голову, что ее детская, как она подчеркивает, влюбленность в герцога Гамильтона была не единственной. Он не далек от правды, хотя она и заверяет его в обратном, но все же целоваться она начала только с ним.

«— Ваши губы! — страстно шепчет он, — дайте мне ваши губы!

Мне даже в голову не пришло ослушаться, и я вытянула шею, чтобы встретиться с его губами. Да, правду говорят, что поцелуй в губы… Откинув голову, закрыв глаза, опустив руки, я не могла оторваться от него». (Неизданное, 19 мая 1876 года.)

Все как в настоящем романе, жизнь, похожая на роман, или записанная, как роман, какое это имеет значение. Через несколько лет она делает приписку к дневнику:

«Я никогда не любила его; все это только действие романтически настроенного воображения, ищущего романа».

Никогда не любила, а сколько переживаний, сколько нервов, бессонных ночей.

В тот последний вечер запертая тетя кричит ей, что уже четыре часа ночи. Муся подчеркивает, что только десять минут третьего.

— Это ужасно! Ты умрешь, если будешь сидеть так поздно! — кричит тетя из-за двери.

Муся освобождается из объятий Пьетро, целует его в губы в последний раз и убегает. В изданном дневнике даже эта сцена подкорректирована.