Вольфганг Фауст - Следы «Тигра». Фронтовые записки немецкого танкиста. 1944

– Сплошное Scheisse, – пробормотал Курт при виде рикошетов.

И он был совершенно прав – мы глубоко сидели в этой субстанции.

Затем огонь открыли наши враги, из стволов их орудий выметнулись оранжевые факелы выстрелов, направленные в нас. Попавший в наш лобовой лист советский снаряд заставил содрогнуться всю 60-тонную махину нашего танка, но броню не пробил. Сидевший в башне Вильф вел беглый огонь, стреляные снарядные гильзы, выбрасываемые затвором орудия, дождем сыпались на днище корпуса. Ближайший к нам «Тигр» получил попадание в башню, и я увидел, как массивная стальная конструкция была подброшена на секунду над несущими ее опорными роликами, а затем сотряслась, люк башенного стрелка откинулся, и оттуда вырвался столб искр и дыма.

Откинулся люк командирской башенки, сдвинутой к борту башни, из нее показался командир танка, отчаянно пытающийся спастись из того огненного ада, который разразился внутри. Однако он застрял в люке, что-то мешало ему, и он извивался от боли в пылающем под ним пламени, которое вдруг яростно забушевало, вырвавшись метра на три вверх из люка наводчика орудия рядом с ним. Внизу, на корпусе танка, откинулся люк механика-водителя – он сидел точно на том же месте, что и я в нашем танке. Оттуда показались две руки – водитель пытался вытащить свое тело из машины. Но руки его так и остались в том же положении, уже безжизненные, поскольку дым и огонь вырвались и из этого люка.

Рядом с разбитым попаданием снарядов «Ханомагом» я увидел на земле рыжеволосую русскую девушку, которая с отчаянным видом оглядывалась по сторонам, когда разразилось танковое сражение. Вокруг нее на земле повсюду лежали изуродованные тела взявших ее в плен солдат и ее соотечественников. Я заметил, что Курт припал к прикладу пулемета, выцеливая ее.

– Не надо, – сказал я ему. – Оставь ее в покое. Он взглянул на меня и только пожал плечами в ответ.

– Укрой танк за одним из этих холмов, Фауст! – крикнул мне Хелман. – Мы сможем вести огонь поверх него.

Я отвел «Тигр» за ближайший холм и остановил его поверх механических и человеческих останков «Ханомага», в который попала бомба. Его экипажу помощь уже не требовалась, а нам надо было дополнительное укрытие в виде того холма, за которым нашел свою последнюю стоянку бронетранспортер.

Наша башня была развернута влево, орудие продолжало вести огонь, а невысокий холм прикрывал наш корпус от вражеских снарядов. С нашей новой точки дислокации я мог видеть справа всю цепь наших «Тигров», вытянувшихся на довольно значительное расстояние и продолжавших вести огонь по наступающему противнику. Я увидел, как ближайший к нам танк получил попадание в передний трак гусеницы, сорванная гусеница взлетела от удара в перемешанный с дымом воздух, разбрасывая по сторонам свои звенья, сталь которых блеснула в лучах заходящего солнца. Вслед за этим он получил попадание в борт; снаряд пробил броню и вырвался наружу сквозь жалюзи моторного отсека, вероятно срикошетировав туда из отделения экипажа. Вместе со снарядом в воздух взлетели и обломки двигателя вместе со снопом искр, и горящий бензин начал вырываться из пробитых баков, окутывая весь танк оранжевым пламенем. Я надеялся только на то, что экипаж танка погиб еще до того, как бензин проник в корпус танка.

Слева от нас два танка ИС маневрировали на высокой скорости, рассчитывая, как можно предположить, выйти к нам во фланг и обстреливать фронт наших «Тигров» под этим углом. Несколько наших машин развернули башни навстречу этой новой угрозе и открыли огонь по передовому из этих ИС, сорвав с него обе гусеницы. На моих глазах массивный русский танк осел в почву и, продолжая скользить днищем по грязи, прополз почти до самых «Тигров», ведя огонь, несмотря на то что гусеницы и опорные катки были сорваны с него снарядами.

Скользя таким образом, он остановился на незначительном расстоянии прямо перед «Тигром», который опустил ствол орудия и добил уже искалеченный ИС двумя снарядами в верхнюю часть корпуса. От этих попаданий крышки люков русского танка распахнулись, а башня бессильно начала поворачиваться вбок, опуская ствол и испуская искры из дула. Члены экипажа, выбравшиеся было из своей машины, были уничтожены осколочно-фугасным снарядом «Тигра», фрагменты их тел были разбросаны взрывом по полю.

Второй из двух ИС, хотя тоже был подбит, все же смог подняться на один из холмов между нашими танками и открыть беглый огонь по всем машинам с германскими крестами на бортах. Один из «Ханомагов» получил попадание снаряда, когда попытался отойти подальше от этого холма, но после разрыва танкового снаряда весь колесно-гусеничный бронетранспортер встал на свой бронированный нос, его гусеницы бесцельно вращались в воздухе, а мотопехотинцы градом сыпались из него на землю. В конце концов бронетранспортер рухнул на них и взорвался, окутавшись пламенем.

Два «Тигра» вступили в перестрелку с одним ИС, и, хотя они вели ее на предельно малой дистанции, я видел, как снаряды наших машин рикошетируют от массивной дисковидной башни «Сталина», [30]тогда как русский снаряд после попадания в маску орудия «Тигра» сорвал 88-мм орудие, сбросив его на передний бронелист. Обезоруженный танк попытался отступить задним ходом, но наехал на воронку от бомбы и сполз в нее, полностью открыв свое днище русскому ИС. Наводчик его орудия, ничуть не промедлив, использовал представившийся ему шанс и всадил снаряд из своего орудия в днище «Тигра», после чего вся махина германского танка вздрогнула от взрыва всего боекомплекта, а его башня была сорвана взрывом и отлетела в сторону, став горящей могилой для своего экипажа.

Второй «Тигр» остался на своем месте и с изрядным хладнокровием отстрелил ИС левую гусеницу с дистанции в 100 метров. [31]До того как русский танк успел развернуть свое орудие, «Тигр» зашел в тыл русской машине, где кормовой лист любой бронетехники, закрывающий моторный отсек, куда более тонок. ИС попытался было уйти от столь опасного соседства, но его порванная снарядом гусеница скатилась с опорных катков и сбилась в кучу, так что он смог только проползти несколько метров по грязи. «Тигр» выпустил в моторный отсек противника снаряд, который вскрыл бронелист, как консервную банку, вызвав фонтан заклепок. Экипаж русского танка продолжал пытаться повернуть башню до тех пор, пока всю машину не охватило пламя от разлившегося горючего. И только тогда «Тигр» отошел, чтобы найти себе нового противника в развернувшейся схватке.

Вверху, в нашей башне, Хелман отдавал по радио приказы командирам других танков, поскольку танковое сражение превратилось ныне почти что в рукопашную схватку, подобную уличной драке, – но в драку, участники которой были защищены стальной броней и сражались самыми мощными пушками, которыми их могли вооружить их народы.