Александр Житинский - Дневник maccolita. Онлайн-дневники 2001–2012 гг.

Надеюсь опубликовать одной книжкой с «Лестницей» как дилогию.

Вступать в творческое соревнованеие с собою тридцатилетним опасно.

Поставил вчера точку. Получилось 11 с небольшим авторских листов.

Раньше это называлось повестью. Сейчас чаще – романом.

Теперь надо по мелочам чистить, поправлять.

Закончить нельзя, можно только прекратить.

Испытываю удовлетворение средней тяжести.

У меня лишь две исторические личности (а я считаю Иисуса историческим лицом) вызывают такое личное отношение, что я думаю о них, как о живых знакомых людях, так же сочувствую и жалею.

Это Иисус и Пушкин.

Очень интересное совершил открытие.

Когда я впервые увидел на афише слово «Ваенга», оно показалось мне странно знакомым. Будто я его знал уже. Но вспомнить даже не пытался, очень уж смутное было воспоминание. Тень воспоминания.

А вчера, предприняв разыскания, узнал, что Елена Ваенга – псевдоним (ну, можно было догадаться), а родилась она в Североморске.

И тут меня пробило.

Слово «Ваенга» я слышал в раннем детстве от отца-летчика, который воевал на Северном флоте. И в разговорах и рассказах отца и его друзей мелькали тамошние названия – полуостров Рыбачий (его все знают по песне) и Ваенга – речка в тамошних местах.

Может, там летчики рыбу ловили или воду брали.

Ну и понятно, что слово сразу стало мне как бы родным. Хорошее слово.

И певица она хорошая все же. Не нравится – не слушайте, но что она к нынешней славе пришла только через любовь публики, ДО рекламы – это точно.

Что дальше будет – посмотрим. Может, испортится. Но не должна. Есть основа.

Кстати, «взятая за основу» – понятно о чем. Но это слово из другого ряда, это канцеляризм.

Хотя и запоминается сразу.

Феномен вспыхнувшего арабского мира – поразителен.

По-моему, ничего подобного в истории не было.

Жили гораздо более обособленно.

И все же теперь человечество – единый организм, который болеет весь сразу. Это началось в XX веке, продолжается и сейчас.

Нацизм, фашизм, сталинизм – сначала поразила эта болезнь.

Теперь национализм и борьба этносов.

Как увлекательно не только наблюдать это, но и быть участником, пусть и пассивным.

Вспоминаю Блока – как он это чувствовал!

Да и Пушкин предугадал это чувство в сравнительно вегетарианские времена:

Мы на краю бездны – и в этом есть упоение.

Перелистывая каналы в перерыве футбольного матча, наткнулся на нечто волшебно-прекрасное – спектакль то ли балета, то ли пантомимы на канале Mezzo.

Забыл о футболе и досмотрел до конца, чтобы узнать – что это такое.

Это спектакль 1981 года по мотивам Самюэля Беккета – «May B».

Завораживающее зрелище.

Почему-то подумалось, что так должен выглядеть на сцене Горчев. То есть его текст.

Уже нашел все ссылки, уже качаю.

Она француженка, эта Маги Марен, хореограф, ей 60 лет. А спектаклю 30. Вообще она много чего поставила.

Сегодня днем, не дойдя одного метра до двери в «Геликон» и не заметив тонкой наледи на тротуаре, со страшной силой нае… Упал, короче говоря. Упал мгновенно, не успев как-то приготовиться. В результате хлопнулся об асфальт со всего маху левой стороной грудной клетки. Почти боком. Боль была дикая. Сразу встать не мог, потом кое-как подняли, вошел в издательство и чувствую, что вздохнуть не могу из-за сильной нутряной боли.

Короче, Лена повезла меня домой. По дороге позвонил сестре, она у нас доктор. Она в приказном порядке велела вызывать «Скорую». Позвонил. Они, в свою очередь, велели останавливаться прямо на улице, мол, сейчас приедут.

Приехали минут через 20. Пощупали, послушали, пожали плечами. «Наверное, ребра сломали, раз такая боль…» Сказали, что могут отвезти в больницу им. Куйбышева.

Кажется, это самая плохая больничка в Питере, но травматологическое отделение есть только там, как они сказали.

– А что они там сделают? – спрашиваю.

– А ничего. Рентген сделают, потом отправят домой скорее всего. Переломы ребер не лечат, они сами зарастают. Только долго.

Я отказался и поставил под отказом подпись. И поехали мы с женой просто в травмопункт в Первый мед. Рентген там сделали и с некоторым сомнением сказали, что трещинка, вроде, есть, но не уверены. Скорее, просто сильный ушиб. Прописали обезболивающее и отпустили.

Сейчас боль в спокойном состоянии слегка утихомирилась. При вдохе и при движении по-прежнему больно.

Собственно, сам виноват. Не проконтролировал, чтобы эту наледь перед дверью счистили или посыпали песком.

Оторвавшись от компа, зашел в комнату, где Настя с Леной смотрели кино. И вижу – мое кресло занято.

Совершенно автоматически произношу:

– На свободное местечко захотелось бабке сесть. Оглянуться не успела – место занято другим!

И думаю: что это я говорю?

И вдруг сходу цитирую еще куски этого стихотворения, которые сидели во мне лет 60 без употребления.

Пошел в Яндекс, нашел полностью.

А вы помните эти стихи? Знаете, кто их написал?

Стихи гениальные, между прочим.