Александр Житинский - Дневник maccolita. Онлайн-дневники 2001–2012 гг.

Никаких отличий от того, что я видел и слышал 20 лет назад, я не обнаружил. Грохота больше, пиротехники много больше, огромные экраны… А в музыке то же самое.

Это не касается «Снайперов». Надо сказать, что 7 лет назад, когда я впервые услышал Диану и Свету, я поразился именно своеобразной музыке и голосу Дианы, конечно. Тогда и отметил группу, предсказав ей успех. И то, что девочки разошлись, было огорчительно для меня. Но вчера, послушав Диану, я понял, что каковы бы ни были личные мотивы их разрыва, налицо совершенно железная его необходимость в этом электрическом варианте «Снайперов». То, что делает сейчас Диана, она должна делать одна, Свете там просто нет места.

И Диана была великолепна. Полная самоотдача и искренность, с которыми необъяснимо сочетается едва заметная отстраненность, взгляд на себя со стороны – иронический и озорной. Иногда такая улыбочка мелькает типа «ну как я? Круто?»

Очень мне нравится.

Потом был «Пилот», но мы пошли на Малую сцену, поскольку об Илье «Чёрте» я представление имел. Там прослушали выступление «Тараканов», которые сумели-таки вызвать во мне сильнейшее отвращение. Это тот вариант рок-н-ролла, который я плохо выношу. Немузыкальное орево. Возможно, в записи слушается лучше. Но там я просто устал, наблюдая, как внизу, в стоячем партере, человек двадцать голых по пояс парней сшибались под звуки «Тараканов». То есть это не драка была, но и не танец. Они сталкивались и разлетались, сталкивались и разлетались.

Вот это было по-настоящему красиво.

А главный Таракан… Много я таких наблюдал. Есть желание, но нету особых способностей. И оревом пытается все восполнить. Но отсутствие мелодии в музыке никаким ором не восполняется. Если песню невозможно спеть – это не песня. Для этого нужно придумать другое название.

Рэп, например.

Это не песня. И пускай себе бормочут, тыча в экран и себе в висок указательными пальцами.

А музыку надо петь.

Сегодня будем встречаться с Арбениной и обсуждать ее книгу стихов и песен.

У меня был готовый сценарий полнометражного фильма по мотивам тургеневской «Песни торжествующей любви». Заказал мне его мой режиссер, с которым мы сделали три картины («Время летать», «Лестница» и «Барышня-крестьянка»), – Алексей Николаевич Сахаров. Студия Данелии «Ритм» на «Мосфильме» сценарий приняла, и стали искать деньги. Но внезапная смерть Алексея Николаевича два года назад положила этим поискам конец.

В сценарии я довольно точно следовал оригинальному сюжету, лишь место действия перенес из средневековой Италии в дореволюционную Россию. Примерно 1904–1906 годы, поскольку я не совсем представляю себе жизнь в средневековой Италии.

В России тоже, правда, есть свои сложности.

И вот, когда в начале этого года одна небольшая частная студия спросила меня, нет ли у меня чего, я показал им этот сценарий. Со мной тут же заключили договор, выплатили аванс (!) и попросили лишь переделать его в 4 телевизионные серии.

Сюжетного материала для четырех серий было маловато, отсюда возникла параллельная сюжетная линия, связанная с терроризмом. Как известно, в те времена особенно буйствовали левые эсеры. Убийства Плеве, Столыпина, великого князя Сергея Александровича и др.

Я обозначил жанр как историческая фантазия, поскольку ни единой исторической фигуры в фильме нет. Террористы готовят покушение на обер-полицмейстера Петербурга барона фон Клингендорфа (вымышленная фигура и, вероятно, должность), параллельно развертывается любовно-мистическая драма по Тургеневу.

В сценарии сознательно заложена некая кичевость – и историческая, и любовная, и мистическая.

То есть не совсем все всерьез.

В конце практически все гибнут.

Вот такой компот.

Не уверен, что эта история дойдет до экрана. Она дороговата в производстве, и нет пока режиссера.

В третий раз ночью разбили стекло машины.

Это с октября.

Первый раз выдрали с мясом приемник и вытащили панельку из бардачка.

Второй раз вырвали с мясом приемник без панельки.

В этот раз убедились, что ничего в бардачке. нет. Приемник теперь уносим домой.

Объявление им повесить, что ли?

Недоверчивые какие-то.

Приехали.

6 недель.

7228 км на спидометре.

7 стран, 30 городов Европы, где мы останавливались или гуляли, проездом:

Турку, Стокгольм, Копенгаген, Берлин, Дрезден, Прага, Вена, Грац, Градо, Венеция (Местре), Падуя, Монтекатини, Масса, Марина ди Масса, Пиза, Лукка, Флоренция, Верона, Инсбрук, Фюссен, Мюнхен, Зальцбург, Аугсбург, Нюренберг, Бамберг, Дармштадт, Франкфурт, Марбург, Геттинген, Зольтау, Любек.

Спасибо всем принимавшим нас!

Спасибо всем, кто следил за нашим путешествием и морально подерживал.

Update: выделил те места, где мы ночевали.

Каждый год 1 сентября ко мне приходят дети, находящиеся в пределах досягаемости, мы едим традиционное блюдо – фаршированные перцы и помидоры, которых я сегодня наготовил целых две кастрюли, а потом мы фотографируемся.

Вот результат.

На этот раз на снимке имеются новые лица.

В верхнем ряду – внук Леша, 1990 г. рожд., младшая дочь Настя 1992 г. рожд.

В среднем ряду: средняя дочь Саша 1982 г. рожд., жена Лена, me, сын Сергей, 1968 г. рожд.

В нижнем ряду – Миша, друг Саши, и Аня, подруга Сергея.

Мы будем жить привычной нам жизнью до тех пор, покуда сумеем. И я думаю, это наилучший ответ на все ужасы и зверства этого мира.

Экстремальные события ужасны еще и тем, помимо ужасов самих экстремальных событий, что суждения о них, в изобилии появляющиеся, принуждают добрых знакомых подозревать друг в друге врагов или же неискренних, а то и нечистоплотных людей. Только потому, что суждение о событии оказалось не таким, как у них.

Мне всегда было непонятно, почему люди, имеющие с тобой одну и ту же или же сходную точку зрения – непременно люди хорошие, искренние и честные, а те, кто высказывается наоборот или, не дай бог, делает то, что ты не стал бы делать, – это идиоты, мерзкие приспособленцы, завистники и проч.?

Поэтому я не разделяю мнения, что сегодня на митинге было «сто тысяч живых презервативов». Столько презервативов не бывает. Я бы тоже не пошел на этот митинг. Но не потому, что считаю, что на это способны лишь «презервативы». Просто я не очень понимаю его смысл. Впрочем, смысл в стотысячной толпе всегда есть. Возможно, собравшиеся там люди думают так же. Это их право.