Александр Мамалуй - Военный дневник (2014—2015)

Температура по-прежнему высокая и кашель рвущий… Ротный принимает решение отправить меня на несколько дней домой на излечение.

В обед в Тоненькое приезжает неустрашимый Гена Мазепа, и мы едем в Харьков.

Дома врач определяет воспаление легких.

Лежу, ем антибиотики. Пацаны воюют…

9 января мы по темноте, без фар, выдвинулись на метеостанцию. Я и Валерчик ехали в кузове. Вижу, впереди нас идут две МТЛБ. Тихо так, осторожно. И явно тоже на метеостанцию!

Я связываюсь с Ротным, он в кабине.

— Товарищ капитан, МТЛБ видите? Это чьи?

— Вообще без понятия, связался с «Шалашом», там не знают!

— Так, может, сепары?!

— Может, и сепары, но кидаться на «Мазде» на две мотолыги не будем!

Так мы и въехали тихонько на метеостанцию — вместе с МТЛБ. Десантура это была…

Заменили предыдущую смену, они нам оставили ПКМ и тепловизор. Заселились, приступили к выполнению задания.

Задача одна: удержать метеостанцию Донецкого аэропорта!

Что вспоминается о тех четырех сутках?

Ваня с Саней Юристом навязали на металлические колышки гранат на растяжки, оставили их нам в наследство. Мы только приехали, приходит правосек. Спрашивает:

— Когда пойдем растяжки ставить? На рассвете, да?

— Подожди, братан, дай оглядеться! Я знаю, обычно в 5 часов вас «Грады» обваливают — давай доживем до утра!

На рассвете, по-моему, в 4-30, «Грады» — га-гах! Легли. Прихожу, спрашиваю:

— Ну что? Пойдем ставить?

— Та неее!

— Отож! И я так думаю.

Ну, а потом закрутилась такая карусель с сепарской пехотой, что эти гранаты проще было руками за забор закинуть, даже удобнее кидать — колышек, как ручка.

Вспоминается, как на взлетку со Спартака выкатывались два сепарских танчика. Как они, словно профессиональные фигуристы на льду, крутились на летном поле. Каждый делал по 5 выстрелов по терминалу и 5 — по диспетчерской вышке.

Вспоминается, как эти танки начали обстреливать метеостанцию, когда поняли, что отсюда на них наводят артиллерию.

Попаданий было два. Один снаряд попал в стену комнаты, которая, через предбанник, находилась напротив нашей. Дверной проем в ту комнату мы перегородили металлическим шкафом. Взрывом его вынесло нам под двери…

Второй снаряд попал в угол дома и засыпал обломками землянку. Хорошо, что пацанов там в этот момент не было. Пришлось им в доме место для ночлега искать…

С нами сначала была группа кировоградских спецназовцев из 3-го полка. Их группник был командиром обороны. За два дня до нашей замены спецназовцев сняли на другой участок.

Командиром обороны метеостанции выбрали меня.

Без спецназеров, конечно, стало крепко похуже…

Обстрелы усилились и участились. «Грады» били по нам каждый день. К счастью, в основном ложились с перелетом, на поле за станцией.

Сепары подлазили под самый забор, бегали по посадкам, стреляли.

Когда мы выходили на позиции, всегда накидывали в посадки по два ВОГа — в каждую из них. Чтобы знали: мы не спим!

Вообще ВОГи оказались одним из наиболее эффективных средств обороны Метео: за смену мы извели 6 коробок.

Договорные ротации к этому времени уже закончились и через метеостанцию, фактически, пролегла Дорога Жизни. Колонны проходили через нас и, по диагонали, через летное поле, пробивались к нашим в терминале.

Вспоминается, как он горел, этот новый терминал…

Помню, как приехали «военные кроты», рыть нам блиндаж за домом. Я их предупреждал — сейчас, на рев вашего двигателя, прилетит. Но им было пофиг: выпившие. Загнали экскаватор, раз копнули, другой копнули — тут и мина прилетела, а за ней и вторая. Сразу резко копать расхотелось, пошли укрытие искать.

Дальше они тротилом землю рвали, а потом уже копали: земля-то промерзлая…

Вообще, сепары думали, что тут, на метеостанции, танки стоят — и потому интенсивно нас обваливали. А танков у нас не было вообще — они били по сепарам с соседнего поля! Ну, а рев двигателей с нашей стороны, вот и доставалось нам…

Помню, как после минометного обстрела, продолжавшегося целый час, с позиции «Север» пришел пацан — ОУНовец. Пальцы у него были стерты до крови.

— Ты что ими делал?!

— Пока нас обваливали, я руками ямку в полу выкопал, почти весь в нее уместился, только зад наружу. Ну, думаю, зад пусть отрывает!

Помню сепары интересную тактику применяли: стреляли дымовым зарядом, маркировали нас дымом, а потом уже прилетало тяжелое…

В общем, так и воевали. Держались. Задачу выполнили.

Вечером, 13 января, пришла смена…

Поздним вечером 13 января мы выдвинулись из базового лагеря на метеостанцию Донецкого аэропорта, или, как ее еще называют, РЛС ДАП.

Костя Ходак, Кос

Мы ехали менять предыдущую смену: Калину, Валеру, Бороду и Толстого.

Саня Панда сидел за рулем нашей «Мазды», рядом с ним Ротный, сзади — я и Женька. Медведь и Ромашка ехали в кузове. Женя Позитивчик и Ромаха выходили на Метео уже второй раз. Старшим группы был я.

Панда наконец-то отключил «стопари» в машине, поэтому мы подобрались к метеостанции, ничем себя в темноте не обнаруживая. Что называется, «без выстрела».

Когда выкинули из машины наши пожитки, я бросил взгляд на поле. На него только что упали «Грады». Они что-то там подожгли, хотя чему там, в битом-перебитом поле, гореть?!

На поле встал огненный вихрь. Это было какое-то завораживающее зрелище — пожалуй, самое впечатляющее из всего, что я видел за войну…

Я стоял буквально с открытым ртом, пока Паша Калина не заорал:

— Давайте в здание! «Грады» с перелетом упали, сейчас по нам навалят!

Мы сменили пацанов, и в ту же ночь приступили к обороне. Жека и Ромаха встали на стационарных позициях — на «Кабинке» и на «Севере». Мы с Медведем затихарились во дворе и иногда обходили периметр.

Все дни, что мы провели на Метео, было довольно тепло, но очень сыро и промозгло. По ночам, конечно, примораживало.

Обстрел из минометов был практически постоянным и очень жестоким. Часто насыпали из «Градов».

В основном, били по нам со Спартака.

Полуразваленное здание метеостанции спасало от полного уничтожения только то, что с востока оно было прикрыто бугром. На бугре находились наши окопчики…

Ну что рассказать: несли службу, держали оборону, отстреливались. Из пулемета по монастырю наваливали. Далековато, правда…