Ирина Кнорринг - Золотые миры.Избранное

Над ними веет немое горе —
И песнь неволи, как стон звучит,
А сердце плачет и просит воли…
И цепь грохочет, и цепь звенит

О, счастлив тот, кто понял совершенство,
Кто понял мир свободною душой,
Пред кем равно страданье и блаженство —
И жизнь есть сон, унылый и пустой.

Кто на былые дни не оглянётся,
Кто не страшится прихотей судьбы,
Кто на своём пути не отзовётся
На слёзы, на страданья и мольбы.

Кто жизнь прошёл с закрытыми глазами,
Кто мир с его тоскою разлюбил,
Кто мог прожить одними лишь мечтами,
И жизнь свою молчаньем победил.

Взгляни вперёд — кругом покой.
Непобедимой красотой
Шумит и плещет на просторе
Печалью скованное море.
Однообразная тоска.
Как будто морю нет предела:
Бушуют волны, дико, смело,
Да в небе вьются облака.
Быть может, там, в дали глухой,
Найдём мы ласку и покой,
И слово тёплого привета.
Но стонет море — нет ответа
И веры нет. Мечта лукава,
Неверный сон и пустота,
Одна немая красота,
Одна лишь скучная забава.
И ждёт нас мёртвая печаль,
Всё та же жизнь с её тоскою,
И блещет ложной красотою
Недосягаемая даль.

Весёлый май. Цвети, ликуй, весна!
Цвети, задорный мак, средь зелени густой,
Резвитесь облака в лазури голубой
И для души одной
Откройся мир, покой и тишина.

Цвети, цвети, душа, пока весна цветёт,
Пока весёлый мак мелькает средь полей,
Пока так много сил, так много ярких дней,
Цвети, цвети, скорей,
Пока весна цветёт!

Цветут поля, ласкается волна,
Чуть веет тёплое дыханье ветерка…
А в сердце снова бьёт холодная тоска.
О, как ты далека,
Весна, моя весна!

Кровавой ценою досталась она,
Из роз благовонных она сплетена,
Их вместе уныло страданье сплело
И гордо они украшают чело.

Но скоро поблекнул прекрасный венок,
Последний завял и распался цветок,
И только шипы всё сильней и сильней
Впивались в чело и давили больней.

Кровавые слёзы стекают с чела,
Последние розы печаль унесла.
Желанное в жизни свершилось давно
И мёртвой рукою разбито оно.

Шумно год пролетел и исчез без следа.
Невозможное стало забытым.
Пронеслась, точно сон, длинных дней череда,
Что таилось, прошло неоткрытым.

Всё, что было, блистало, томилось, цвело,
Всё, как сон, промелькнуло, забылось.
И так много свершилось. Так много прошло,
И так мало в душе пробудилось.

Не увидишь ты в жизни счастливого дня,
Не воскликнешь ты громко: как жизнь хороша!
Не зажжёт в тебе солнце святого огня,
И в бездействии вялом устанет душа.

В утомительной грусти промчатся года…
Только раз ты проснёшься, увидишь, поймёшь,
И в отчаянье страшном себя проклянёшь,
И безмолвное сердце уснёт навсегда.

Ненавижу, ненавижу
Я унылые могилы.
Шёпот кладбища я слышу,
И во мне немеют силы.

Эти кладбища немые
Веют мёртвою тоскою,
Это — люди, хоть живые,
Но с умершею душою.

И во мне они убили
Сладость жизни и мгновенья
И надежду превратили
В отрицанье и сомненье.

И замолкли песни рая,
Страсть давно во мне остыла,
И душа моя — глухая,
Безымянная могила.

Жизнь меня за всё осудит,
Лучших дней я не узнаю,
Всё, что было, всё, что будет —
Ненавижу, проклинаю.

Я себя ненавижу порой,
Как в тяжёлом, томительном сне.
С возбуждённой, усталой душой,
Я жалею о прожитом дне.

По дороге исканий глухих
Я в потёмках иду без огня,
Я путей не увижу иных
И никто не увидит меня.

В омертвелой душе, в темноте
Жажда жизни сверкнёт иногда,
И в прозрачной, красивой мечте
Бесполезно проходят года.

Всё пройдёт, всё идёт увядать.
И, крылатое время сгубя,
Только я буду жить и желать,
И до слёз ненавидеть себя.

Шепчут травы сонные,
Воздух опьянён,
Очи утомлённые
Не смыкает сон.

Тишина заветная
Дремлет над землёй.
Думы безответные
Веют надо мной.

Шепчут что-то скорбное,
Как им не шептать!
Вечно непокорные —
Их не разгадать.

Даль страшит неясная —
В ней на всё ответ…
Есть желанья страстные,
Только силы нет.

Давит ночь унылая,
Тяжкая, как стон,
Мысли быстрокрылые
Не сплетает сон.

Люблю мечты глухое увяданье,
Неясное, как призрак, очертанье
Её последней, мимолётной ласки.
Люблю души холодное страданье
В иллюзии безумия и сказки.
Люблю сплетать поблекнувшие розы,
Сплетать в одно и радости, и слёзы.
Люблю терзать в безмолвии забвенья
Души моей померкнувшие грёзы,
Разбитые, распаянные звенья.

Душа моя так страстно хочет жить,
Могильный мрак в ней больше не проснётся.
Что было раз, то больше не вернётся,
Но след ещё глубок — его не позабыть.

И вторит жизнь унылым перезвоном,
Издалека коварный слышен глас:
«Виденье мрака было только раз!
Молчи, молчи, душа, твой день погас
И ночь твоя бездушным будет стоном».

В тихой безмолвной могиле, под белым крестом
Смерть приютила страданье на ложе своём.
Злые сомненья и слёзы прорвали душевную тьму.
Холодно, тихо и просто страдать одному.
Кто-то засыпал могилу, ушёл и забыл,
Стоны последние вопль мировой заглушил.
Спит одинокий изгнанник, далёкий, забытый, чужой,
Скрыл глубоко все мечты и страданья — вечный покой.