Ирина Кнорринг - Золотые миры.Избранное

Издали пенье церковное слышится.
С небом земля говорит.
В комнате сумрак холодный колышется,
Вечер мочит.

Радости солнца остались неведомы,
Скрылись в туман и печаль.
Вечно-покорные, тащимся следом мы
В вечную даль.

Давят какие-то мысли дурманные,
Давит молчанье земли.
Пенье священное, в святости странное,
Слышно вдали.

Я верю в то, что будет ночь,
Что всё уйдёт к мечте, к лазури,
Что день, звеня, умчится прочь,
И будет тьма, и снова бури.

Я верю в то, что цели нет,
Ни в чём, нигде, что жизнь — сомненья,
Что всё, чем так прекрасен свет, —
Один изгиб воображенья.

Я безнадёжно верю в то,
Что жизнь — уродливая шутка,
И всё красивое — ничто
Перед безверием рассудка.

У царских врат красная лампадка.
От неё тонкие лучи.
Хор поёт нежно и так сладко.
Чуть колышется пламя свечи.

Вокруг всё тихо, всё веет тайной.
Немного жутко, пусто, темно.
О чём. — то шепчет ветер случайный.
Чёрная ночь смотрит в окно.

Всё тихо, тихо. Недвижны тени.
Над алтарём сплетенье лучей.
Недвижный в чёрном встал на колени
И тихо смотрит на пламя свечей.

В углу перед иконами святыми
Клубится ладан в неподвижной мгле,
Кто-то рядом шепчет святое имя,
И хочется мира на тревожной земле.

И чего-то страшно. В тоске безответной
Луч лампады пробежал и погас.
Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Бессмертный,
Помилуй нас!

В клубах ладана туманного
Ангел светел и могуч.
С недоступного, желанного
Уронил священный луч.

Все земные попечения
Потонули в тихой мгле…
Херувимов песнопения
Стали слышны на земле…

И душа в лазурь уносится,
В непонятную мечту…
Всё земное к небу просится,
За священную черту.

И пред вечностью задумчивой,
И пред ликом Божества
Льётся стон души измученной
В непонятные слова.

Всё в едином стоне ожило,
Всколыхнулось в песне слёз,
Всё, что было, что тревожило,
В беззакатность унеслось.

И печаль неотвратимая
Перед вечностью молчит…
Тишина неуловимая
В клубах ладана сквозит.

Это было, быть может, во сне,
Или в сумраке скучных и медленных дней.
Только ранней зарёю почудилось мне
Зацветанье вечерних огней.

И почудилось мне, будто небо цветёт,
И далёко, где вьётся гряда облаков,
Недопетую песенку кто-то поёт,
Позабытую песню без слов.

Звуки гасли вдали…
Опустилась недвижная мгла.
Всё, что мило и дорого в скуке земли,
В непонятные сны облекла.

Сны цвели и прошли в небытье красоты —
Отцветанья далёкого вестники.
И остались одни только звуки-мечты
Недопетой, непонятой песенки.

Я вглядываюсь в ночь, в её беззвучный гений…
В прозрачной тишине струится тишина.
Недвижно падают задумчивые тени
И в синей дымке высь и глубина.

В каких-то ясных очертаньях сна
Плывут узоры звуков и видений,
И очертанья каменных ступеней
Покрыла синей дымкою луна.

Какой-то силуэт неясный и склонённый
Лежит на белом выступе стены…
Какая-то мечта блуждает в дымке сонной…
Всё победил неверный свет луны.
И сквозь хрусталь его тоски бездонной
Струится сказка лунной глубины.

Я пью из чаши бытия
Холодный яд самозабвенья.
Сверкает ночь, и мысль моя
Несётся в жуткое сомненье.

Меня смущает чёрный сон,
Я вижу тягостные муки.
Из вихря песен и времён
Летят неистовые звуки.

А нити дальних вечных звёзд
Как бы уходят в бесконечность…
И будет мой последний тост
За Ночь, за Красоту, за Вечность!

Ещё не раз в тревоге зыбкой
Ты вспомнишь пылкие мечты,
Не оскорбляй ты их улыбкой,
Страшись преступной высоты.

Ещё под звон тоски обидной,
Под вещий грохот дальних бурь
И ты взлетишь душой пустынной
В нерукотворную лазурь.

И в жизни дерзко-прихотливой,
Сомненья потопив в вине,
Ещё не раз порой тоскливой
Ты будешь думать обо мне.

Когда в вещании зарниц
Предвижу я тоску и муки —
В знакомом шелесте страниц
Ловлю я трепетные звуки.

В них я ищу тоски моей
Беззвучный взгляд и холод зыбкий
И в чёрном бархате ночей
Любимый образ без улыбки.

И в вечный сон, и в мощный стон
Слились печаль и боль сомненья,
И от страниц, где думал он, —
Ищу спасенья.

Мы — сухая, как осень, трава
На печальном заросшем болоте,
Повторяются дни и слова,
И теряются в мелкой невзгоде.

Безглагольность, покорность, судьба,
Монотонные, вечные звуки…
Здесь давно прекратилась борьба,
Опустились усталые руки.

И чем больше устала душа
И больнее сковала невзгода —
Тем отраднее стон камыша
И сильней завлекает болото…

Как много брошено камней
На путь, усеянный цветами,
Как много затерялось дней,
Залитых яркими лучами.

Как страшно не смотреть назад,
Взглянуть на призрачные звенья:
Там только слов унылый ряд,
Одни бездушные виденья.

Всё стало горько, как полынь…
Чего-то жду, иду куда-то,
И пробираюсь средь маслин,
Залитых заревом заката.

Как смутен стон души моей!
Как странно-тихо над полями!
Как много брошено камней
На путь, усеянный цветами!..