Михаил Яснов - Путешествие в чудетство

Всё вместе — стихи, проза, и, конечно, самое ценное из коллекции школьного юмора — постепенно сложилось в большую книгу «Урок смеха». Первым изданием она вышла в 1986 году и с тех пор, утолщаясь и дополняясь, выдержала ещё несколько переизданий. А поскольку в конце книги был напечатан адрес автора, его переписка с читателями не прерывалась ни на день.

Лёня очень любил получать письма от своих читателей — и его можно понять. Одна школьница написала из пионерлагеря: «Мы с моей подругой живём в одной тумбочке». А другая — так: «Некоторые девочки из нашей палаты просятся домой. А я буду терпеть — мне здесь нравится!» Такие примечательные описки и оговорки тут же превращались под рукой Каминского то в весёлый рисунок, то в сюжет для рассказика или стихотворения.

Не всегда письма были восторженные. Один второклассник, например, написал: «Дорогой Учитель Смеха! Я прочитал вашу книжку. Там есть рассказ “Поручение”. Я его прочитал, и не засмеялся. Почему?» «Этот маленький читатель, — отмечал Лёня, — мне очень понравился своей требовательностью и категоричностью: раз ты себя называешь писателем-юмористом, изволь писать смешно! Но в этом письме есть и приятный для автора момент: к остальным рассказам и стихам юный читатель претензий не предъявил, значит, всё-таки смеялся».

В таком уважительном отношении к читателям кроется одна очень важная и в полной мере свойственная Леониду Каминскому черта: достоинство детского писателя. В общем, не случайно наш дорогой друг по праву был членом ещё одного творческого союза — Союза писателей.

Однажды он пришёл выступать к первоклассникам. Ребята встретили его, как полагается, стоя. «Садитесь», — сказала учительница. Потом серьёз но добавила: «Достаньте и положите на парты ваши учебники!»

И на каждой парте появилась книжка «Урок смеха».

Леонид Давидович Каминский умел и любил смешить — это великое искусство давалось ему легко и радостно. И теперь долгие-долгие годы мы будем вспоминать нашего Учителя Смеха с узнаванием, сопереживанием, радостью и непреходящим удивлением, — ведь из них и состоит настоящая литература и культура.

Я в то время как раз переводил замечательные детские стихи Эно Рауда и Леэло Тунгал и с удовольствием согласился. В поисках переводов я наткнулся на книжку прозаика Калью Кангура «Сны в хрустальном чемодане» в переводе Наталии Калаус, а в книге — на остроумную сказку под названием «Рифмоплёт в клетке».

Злая колдунья Сутрапутра заманила к себе рассеянного рифмоплёта и решила сварить из него похлёбку. Дальше было так:

— Кость собачья и два куриных крыла… — приговаривала она, бросая всё в варево.

Рифмоплёт, сидевший понуро в клетке, в глубокой рассеянности принялся незаметно для себя рифмовать слова Сутрапутры:

— Пугало грачье и старая метла…

Не теряя времени, Сутрапутра вылетела из дому и вскоре вернулась, таща голик и громадное пугало.

Затем опять забормотала:

— Сюда б ещё перчик, фасоли стручок…

— Сюда б ещё ларчик и банный полок…

Колдунья тотчас впихнула в котёл огромный ларец и снова выскочила за дверь.

Не прошло и минуты, как она приволокла банный полок.

Булькнув, он тоже исчез в котле с похлёбкой.

— А теперь я… масла ложку… — пробубнила колдунья.

— А теперь — колдунью-крошку… — срифмовал рифмоплёт.

— А теперь колдунью-крошку? — Сутрапутра призадумалась. Оп-ля! — и она была в котле…

Так погибла злая колдунья, а рассеянный поэт оказался на свободе.

В этой сказке заключена мудрая метафора, которая лучше любых рассуждений показывает, что детская поэзия — это такое включение в игру, когда сама игра становится реальностью, жизнью.

Дети часто спрашивают:

— Как пишутся детские стихи?

Я отвечаю:

— Вот прихожу к вам в гости, смотрю, что вы делаете, как разговариваете, над чем смеётесь, — вы сами не замечаете, сколько подсказок во всём этом для меня таится!

Такой ответ — правда, но не полная. И впрямь, важны словечки, ситуации, «ходы». Но это путь поверхностный. Пишущий стихи для детей хорошо знает, как нетрудно обыграть то или иное словцо, срифмовать имя, набросать сюжет. Однако чем глубже копаешь, тем быстрее доходишь до понятий, прежде всего необходимых для детства: честности и нравственности. А это весьма твёрдая порода.

И вот ещё что: то, что в стихи можно и нужно играть, — понятно далеко не всякому. Я знаю, что многие поэты на встречах с детьми просто читают свои произведения — этого бывает вполне достаточно, чтобы развеселить аудиторию или заставить её хотя бы немножко призадуматься. Уже хорошо! Но, на мой взгляд, наиболее интересно проходят те встречи, когда писатель и читатели становятся соавторами, когда у каждого из них есть возможность пофантазировать, поиграть, пообщаться друг с другом. Это обоюдная польза: поэт из подобных встреч выносит, как правило, новые темы и сюжеты для своих стихотворений, читатели обогащаются через сотворчество новыми знаниями и пониманием, что такое родной язык, какие богатства в нём таятся.

Вот несколько примеров.

— Представьте себе, — говорю я, — что сегодня к вам в гости вместе со мной пришла большая семья мамонтов: вот они стоят вокруг меня!

Моя аудитория — первоклашки-третьеклашки — резко оживают: одни начинают протестовать, потому что никого не видят, другие сразу же вступают в игру и представляют, что эти животные, якобы, действительно стоят у нас в классе.

— Итак, вот здесь, с этой стороны, стоит мамонт мама. А вот с этой — мамонт папа. Мама — мамонт. А папа?

Кто-нибудь обязательно крикнет:

— Папонт!

Игра началась.

— Правильно. Это два наших героя — мамонт и папонт. А есть ещё мамонт дедушка. Как он будет называться?

— Дедонт!

— Точно! А мамонт бабушка?

— Бабонт!

— А ещё есть у нас самый маленький персонаж — внучонт. Значит, вокруг нас стоят наши герои — мамонт, папонт, бабонт, дедонт и внучонт. Теперь мы вместе с вами прямо сейчас напишем про них стихотворение. Я даю две первые строчки — про мамонта и папонта, а вы — две другие, про бабонта и дедонта.

Как правило, этого зачина бывает достаточно, чтобы все хором подхватили:

— Что? Что бывает в сказках с бабушкой и дедушкой?

— Сидели у печки!.. Нет, лежали!.. Да, лежали на печке!

— Прекрасно! Вот и получились у нас первые четыре строки: