Павел Стенькин - Меня не сломили!

В квартире, где мы накануне прятались, за столом сидел советский офицер, на его погонах было три звездочки и артиллерийские значки. Я впервые увидел такие погоны, но понял, что это старший лейтенант артиллерии. Женщины представили нас, а показав на меня, сказали: «Это наш Николай Хоменко». Я ответил, что с этой минуты я уже не Николай Хоменко, я — Павел Стенькин. Офицер предложил пойти с ним в штаб полка и оформиться в минометную роту, которой он командовал.

Вечером этого знаменательного дня я. снова пошел на Запад, но теперь уже не как узник, а как боец [284] Советской армии. Мечта моя сбылась. С радостью замечал я большие изменения в нашей армии: более совершенная техника и самоотверженный патриотизм бойцов, неудержимо рвущихся вперед, в бой. Ночью меня взяли в разведку, где пригодился мой богатый опыт скитаний по Германии. У меня оказались отлично развиты слух, зрение, осторожность и умение ходить бесшумно. Зная, что рядом со мной мои товарищи, я был готов на любой подвиг. От счастья я буквально не чувствовал под собой земли, казалось, у меня появились крылья… В этой разведке мы взяли двух «языков».

Я воевал семь дней, пока не пошел в штаб батальона, чтобы официально оформиться в часть. Пока заполняли документы, моей биографией заинтересовался начальник особого отдела полка, который в то время присутствовал в нашем штабе. Он-то и сказал командиру, что оформлять в батальон меня нельзя, так как все лица, находившиеся в плену, в оккупации и окружении, должны пройти спецпроверку. В срочном порядке меня направили в Миргород, в запасной полк, где были собраны такие, как я. Мой случай оказался очень трудным, проверка тянулась так долго, что воевать мне, к великому моему сожалению, больше не пришлось.