Кэтрин Дюпре - Джон Голсуорси

«Усадьба» – роман хороший, но не исключительный по своим достоинствам. Семья деревенских помещиков Пендайсов (похожая на семью матери Голсуорси) принадлежит к категории людей, которых Голсуорси знает хуже, чем процветающих городских жителей – Форсайтов. В книге есть безусловные удачи, например, миссис Пендайс (прообразом которой отчасти послужила мать Голсуорси) изображена прекрасно и с большим чувством, да и в целом этот роман очень хорош и завоевывает симпатию читателей. Написан он весьма профессионально, по своим художественным достоинствам вполне сопоставим с «Собственником». Но писатели всегда ожидают, что их новая книга будет лучше предыдущей, и бывают очень разочарованы, если этого не происходит.

В определенной мере «Усадьба» была для сельской местности тем, чем «Собственник» – для города. В обоих романах похожая драматическая ситуация: сын Пендайсов Джордж полюбил замужнюю женщину Элин Белью, это вызывает скандал, и суть романа составляет изображение реакции окружающих на происходящее. Пендайсы настолько сжились со своим родовым поместьем, переходящим по наследству из поколения в поколение, что ощущают себя владельцами мини-королевства, больше всего на свете не любят перемен, они упрямы и тверды в своем решении следовать традициям прошлого. Такое отношение к жизни Голсуорси довольно раздраженно называет «пендайсицитом».

Настойчивое желание Голсуорси писать о положении женщины, состоящей в несчастном браке, было источником как его успехов, так и неудач. Именно эта тема помогла роману «Собственник» стать значительным произведением, но в то же время постоянное обращение Голсуорси к ней наносило его творчеству непоправимый ущерб; другие же темы писатель не мог разрабатывать столь же плодотворно.

Но, несмотря на сходные сюжеты, романы совершенно различны по внутренней атмосфере и темпу развития событий. «Усадьба» написана в более мягких и сглаженных тонах, в ней ощутима почти ностальгическая любовь к деревенской жизни. Ведь Голсуорси очень любил такой образ жизни, и он с удовольствием сам бы так жил, если бы его совесть и Ада не диктовали ему свои условия. Описания ипподрома и охотничьих угодий в романе «Усадьба» принадлежат человеку, который искренне любит все это:

«Джордж нашел ногой упор, сдул пылинку с одного из стволов, и запах ружейного масла вызвал у него дрожь. Он забыл все, даже Элин Белью.

Но вот тишину нарушил отдаленный шум; из золотисто-зеленой купы деревьев вынырнул фазан, летя низко-низко; блеснув на солнце атласным оперением, он свернул вправо и исчез в траве. Высоко в небе пролетели голуби. Забухали палки по деревьям, и вдруг на Джорджа с шумом стремительно метнулся еще один фазан. Джордж вскинул ружье и дернул спуск. Птица на секунду повисла в воздухе, судорожно трепыхнулась и с глухим стуком упала на зеленый мох. Мертвая птица лежала, залитая солнечным светом, и губы Джорджа растянулись в блаженной улыбке. Он упивался радостью бытия».

В этом отрывке очевидны автобиографические мотивы, отражены воспоминания Голсуорси об удовольствиях поры его юности, охоте в Шотландии, каникулах, проведенных с товарищами по Оксфорду на куропаточьих пустошах. Он был очень метким стрелком, но охота не шла ни в какое сравнение с его любовью к природе и животным. Далее в этом же отрывке он описывает раненого зайца, который кричит, «как измученный ребенок, что вызывает у некоторых мужчин чувство беспокойства». Он сам принадлежал к таким людям. В своих «Воспоминаниях» о спаниеле Крисе он объясняет, что произошло:

«Оттого ли, что часто невольно поступаешь наперекор самому себе (да и он (Крис. – К. Д.) еще, на беду, целый год жил не с нами), меня вдруг охватило неодолимое отвращение – я не мог убивать этих птиц и зверюшек, гибель которых так его радовала».

Характерно, что, заметив у собаки охотничьи инстинкты, Голсуорси ежегодно отправлял Криса в Шотландию, чтобы тот получил удовольствие, которое уже претило его хозяину.

Арнольд Беннетт преувеличивал, называя Голсуорси после чтения «Усадьбы» «жестоким писателем». Эта книга написана не бесчувственным человеком; на самом деле Голсуорси испытывает жалость к своим героям. Он отчетливо видит узость их мирка, «пафос» выступлений Хорэса Пендайса, совершенно не осознающего ограниченности своего мировоззрения. Читая в церкви псалом, «он попал под гипнотизирующее действие собственного голоса и машинально повторял про себя: «Это читаю я, Хорэс Пендайс, и читаю хорошо. Я – Хорэс Пендайс. Аминь, Хорэс Пендайс!»» Или позже, когда он узнает, что его сын Джордж – игрок! Для мистера Пендайса, чье существование замкнулось в Уорлистел-Скайнесе, чьи помыслы были прямо или косвенно связаны только с поместьем, чей сын был всего лишь претендент на место, которое со временем покинет он, чья религия – почитание предков, для мистера Пендайса, которого при мысли о переменах бросало в дрожь, не было страшнее слов, чем слово «игрок»!

Он не понимал, что его система взглядов и была виновницей поведения Джорджа.

Они выглядят жалко, эти Пендайсы, не говоря уже о системе, частью которой они являются. И в то же время в этой системе, в которую входят и их предки, и их потомки, ощущается определенная незыблемость. Сидя утром в своей комнате перед тем, как идти в церковь, миссис Пендайс видит мужа таким, каков он есть, замечает поверхностный характер его переживаний, размышляет о быстротечности и незначительности их жизни: «Волосы ее за эти годы подернулись сединой. Они побелеют совсем, а она будет все так же сидеть по воскресным утрам, положив на колени руки. Настанет день, когда место ее опустеет, и может статься, что мистер Пендайс, все еще прекрасно сохранившийся, войдет, забывшись, в ее комнату и скажет, как всегда: «Пора, дорогая, не опаздывай»».

Пендайсы даже в большей степени, чем их городские двойники Форсайты, принадлежат миру, который кажется далеким прошлым. «Перемены», которых так боялся Хорэс Пендайс, наступили, и две войны нанесли болезненный удар по Англии, сметя деревенских помещиков – таких, как Пендайсы, Чеширы из пьесы «Старший сын» и Хилкристы из пьесы «Без перчаток».

Постановка «Серебряной коробки» завершилась с тем же успехом, как и началась: на последнем спектакле в апреле присутствовали принц Уэльский с супругой. Неудивительно, что после такого триумфа Голсуорси решил создать еще одну пьесу. В ноябре, как только была закончена и отправлена в издательство «Усадьба», он тут же приступил к работе над второй пьесой – «Джой».

Должно быть, «Джой» принесла ее автору одно из самых больших разочарований. После такого приема двух его последних романов и первой пьесы для Голсуорси было неприятным открытием, что его может постичь такая неудача, какой, несомненно, была «Джой». И критики, и рядовые читатели так же дружно, как они приветствовали ранее успехи Голсуорси, приняли его новую пьесу в штыки. Ада реагировала на провал пьесы болезненнее, чем Джон. В ее альбоме вырезок, где целые страницы были оклеены рецензиями на «Серебряную коробку» и «Схватку», нет ни одного отзыва на «Джой». Ада не была готова к враждебной критике «ее» писателя. Она пишет возмущенное письмо Моттрэму, сообщая, как была принята пьеса.