Сен Сейно Весто - Легенды о Шагающем камне. Курс выживания для наблюдателя

Я был там верхом дипломатии и чудом выдержанности, собеседница отвечала тем же, исходя на скулах ядовитыми пятнами, кончилось тем, что договор мне предстояло заключать уже с самой директоршей и, чтобы утрясти последние детали, перезвонить во второй половине дня – сразу же после обеда. Сразу же после обеда и всю вторую половину дня, как метроном, она аккуратно приподнимала и опускала на рычаг трубку. Иногородний откуда-нибудь издалека по свежей памяти сразу поймет, в чем дело. Вы одеваетесь, спускаетесь на лифте, ищете телефон, чтобы он был не только свободным, но и работающим, постояв и померзнув, по дождю и холодной слякоти возвращаетесь, и это уже по-настоящему неприятно, потому что без своего телефона в чужом городе вам предстоит повторить все в той же последовательности еще раз только для того, чтобы услышать что-нибудь определенное – уже не важно, что. И так до вечера. Хуже всего, что нельзя уехать, вот так просто выбросив под дождь чужие деньги. Монопольный доступ к т.н. отечественному формату книгопечатания сохранился только у них и другие вам попросту не по карману. Иногородний механически бегло прикинет, сколько было бы добраться примерно от одних границ до других, и снова сразу все поймет. Когда за спиной горят дни проживания и нет уверенности, что тебе будет где ночевать завтра, нужно что-то решать, не откладывая. Слов нет, хотелось уехать и оставить их в покое, еще бы не хотеться, каждое утро и каждый вечер, кажется, у меня по данному вопросу с самим населенным пунктом было редкостное совпадение интересов. У них там все поставлено так, чтобы убедить тебя не задерживаться.

И только ровно за пять минут до конца рабочего дня, пойманный совершенно случайно и по совсем другому телефону, тот же голос, но уже с незнакомыми интонациями продавца папирос, в конце концов внятно и членораздельно сообщает дословно следующее: директор ей, замше, категорически запретила публиковать вашу книгу. То есть, не видев автора и не видев самой рукописи, лишь внимательнейшим образом изучив только фамилию, безусловно ни в одном гене не русскую, приоритетное сожительство уже тщательно все взвесило и категорически склонилось к единому мнению.

Перед моим последним по счету отбытием к «приоритетам» мне между делом передали слова одного незнакомого пожилого человека, имевшего к печатным формам профессиональное отношение, – всего лишь несколько слов доброго напутствия: «Будет чудом, если они выпустят в публикацию».

То есть, если я верно уловил умудренную годами логику, для того, чтобы выпустить в свет свою книгу, предлагается не то стать магом, не то изменить будущее. Я не то чтобы имею что-то против, надо, значит, сделаем, просто восстановление утраченного душевного равновесия обойдется им несколько дороже, чем они думают, и как-то странно: для выполнения обыденной в общем-то вещи в вашей самобытной стране требуются поистине необыденные вещи. Как бы то ни было, на взгляд любого представителя любого этнического ареала такое положение вряд ли выглядит нормальным. Я не верю, что хоть где-то кто-то из этих неприятных серых грызунов решится вывесить у себя на дверях честную табличку «Только для русси». А жаль. Как бы тогда все было просто. Еще один благодетель из многочисленной плеяды благоразумных и рассудительных сообразно логике ситуации посоветовал даже попробовать другой вариант, издать то же самое, но под другим именем, – но с какой это вдруг уже стати? Только потому, что есть такие пожелания отдельных представителей некоего отдельного населения, к которым ни моя книга, ни я сам не имели никакого отношения? Мне трудно поверить, что со всей половины континента и 11-ти часовых поясов пробовал издать свою книгу один я. Честное слово, не слишком ли уже великой получается плотность пожеланий в отношении к единице геологического времени, когда десятилетие за десятилетием и столетие за столетием всем с напряженным внимание и вспотевшими ладонями надлежит вслушиваться только в то, чего хотят они? И не подошло ли уже незаметно время что-то поправить, наконец, с предложенной полярностью, причем так, чтобы у них замкнуло еще на входе-выходе ценностей?

Согласно с логикой собственного изложения, в таком случае остается у нас еще один вопрос, последний, – он тоже из числа детских. Его легко усвоить и еще легче сделать повесткой дня ООН. Он еще не был задан на этих страницах. До сих пор страна руссиян делала все, чтобы он так и не был внятно, без ненужных эмоций и придыханий, задан никем, хотя ну что в нем такого особенного. Так что, думаю, теперь никто не будет слишком сильно возражать, если я его выделю буковками побольше?

Современная геоэкономическая территория, занимаемая на настоящий день географическим единением, которое, с целью как-то выделить известную историческую особенность, здесь условно было принято называть Новым Каганатом – парой общеизвестных ханств, расположено на площади, которая соотносима с:

Данией (Дания уступает каждой из двух республик немножко меньше, чем на треть);

Швейцарией (Швейцария уступает немножко больше, чем на треть);

Нидерландами (уступают немножко больше, чем на одну треть);

Бельгией (уступает немножко больше, чем пополам);

Австрией (уступает немножко больше, чем немного);

Люксембургом (сравнительно с республикой, тот несколько больше, чем совсем ничего нет);

Лихтенштейном (на территории домена таких королевств уместится несколько сотен и еще останется место для Андорры);

Андорр и Мальт, вместе взятых и взятых по отдельности, на нем уместится тоже много, не знаю, сколько.

Им, республикам, уступают из прибалтийских стран:

Литва (совсем чуть-чуть), Латвия (уступает больше), Эстония (очень много).

На территории ханства – Территории Урала оказалась небезызвестная восточно-европейская нефтегазоносная область с месторождениями нефти. Климат мягок, умеренно-континентальный.

Вегетационный период того, что растет, составляет 170 суток, имеются в распоряжении более 100-ни речек, не считая больших. Если верить энциклопедическим разделам интернета и аборигенам, не было обнаружено каких-то достаточно заметных глазу передвижений свободного песка, равно как и пустынь. Особое место занимают тут почвы: они здесь дерново-подзолистые, бывают даже серые лесные, лесостепная зона – исключительно с черноземными почвами. Почвы в долинах рек исключительно аллювиальные.

Пятая часть всего ханства до сих пор покрыта лесами. (Хорошие леса, хвойные.) Животный мир в известном смысле далеко переплюнул все страны, что перечислены выше: от волка и лося до глухарей с рябчиками. Водоемы богаты рыбой. Правда, ее нельзя есть. И воздухом в географических пределах республики лучше не дышать.