Сен Сейно Весто - Легенды о Шагающем камне. Курс выживания для наблюдателя

Смысл тот, что дает ли уже республика любому из своих подданных вне ее национальных пределов гарантию, что в случае каких-либо юридических разногласий на территории, скажем, Москвы, где известных сотрудников переодетых, говорят, даже больше, чем обычных, ее, республики, подданный не станет узником Руссии, а по международным нормам будет объявлен персоной нон-грата с последующей высылкой из страны? Но все это детали. Если Новый Каганат – действительно независимая, реальная политическая единица, то отчего же она как пара старых спичек неотличима от любой провинции конкордата и отчего упорно не живет лучше, чем Кувейт?

Желание сесть сразу в два кресла чисто по-хозяйски понятно, но практически не осуществимо в принципе, и рано или поздно придется выбирать что-то одно: быть как все – или окончательно перестать быть как все. Оттого, что, как это кажется со стороны, макушка республики уже успела убедить себя, что ей удалось невозможное, дело не становится лучше, но оно становится проще. Потому что говорит о том, что, сама того не зная, она уже сделала свой выбор.

Мне ко всему прочему приходилось слышать то мнение, что такая бумажная автономия с виртуальными границами были в самое удобное время спущены не откуда-нибудь, а непосредственно из центра всего известного универсума и космоса – из столицы пн. И направлена она как раз против наиболее неукротимых голов «Каганата». Если это действительно так, то это как минимум сразу многое объясняет.

Если суверенитет тебе уже дали и если все небесные соки уже на тебя, благословясь, снизошли, – то тогда за что еще бороться и за что еще воевать, правда?

А если на чей-то капризный взгляд такое выглядит несколько сомнительным, то пусть он попробует ответить мне на простой вопрос. Каким образом кто-то посторонний, смыслящий в национальном государственном языке такого-то этнического ареала меньше даже, чем ничего, может запретить ему такую-то и такую-то его графику , – а сам президент данной народности на национальном собрании будет силами микрофона в гневных тонах грозить пойти с жалобой куда-то в какой-то конституционный суд, всему своему народу показывая, что он, суверенный президент суверенного народа суверенного ареала, ничего изменить не в силах?

Вряд ли много смысла в ответах на вопросы, которые еще никто не ставил. Они искренне, сердечно и поспешно поддержат любую вашу независимость и горячо согласятся на любой ваш суверенитет – лишь бы вы продолжали им платить свои 54% национальных денег и не думали о европейских границах.

Поэтому тому дедушке что нужно сейчас сделать. Вспомнить, что он у себя дома. Вслед за чем в рабочем порядке, не суетясь, отдать по территории своей республики в приказ распоряжение насчет программного перехода национального языка с шрифта п.н. на латинскую графику – а не мямлить где-то там в углу русского кадра по поводу неких конституционных судов с достаточно русскими фамилиями. Это – ваше сугубо внутреннее дело, каким быть языку. Любой этнический состав остальной планеты немедленно воспримет как преднамеренное оскорбление и преднамеренное на него посягательство рекомендации кого бы то ни было, не имеющего к национальному языку никакого отношения и даже его не знающего, по поводу того, что должно быть в их языке и что быть не должно. Наивность руководства республики временами завораживает. Вводя у себя валютную единицу евро, все страны объединенной Европы затратили массу усилий, средств и воображения на всякого рода шоу, не без видимого труда раскручивая в раскованном западном сознании новую идею, – а по всем параметрам далекая от любых европейских представлений и ментальностей республика, имея в распоряжении официально неподконтрольные конкордату ТВ, радио, театральные и звукозаписывающие студии, пробует решить по масштабности ту же психоментальную задачу, отделавшись нерешительным почесыванием и глубоким погружением на виду у русси в сомнения. Молодое поколение уже все решило, коренное население уже все решило тоже, студенты только ждут сигнала – осталось лишь вдеть всем уверенный этнический образ, что национальное руководство действительно держит в руках паруса, и республика все сделает сама.

Правило легкое и естественное: «Вначале пускаешь вперед посылки – и лишь им вслед делаешь заключение» – так разрушают в других общепринятые заблуждения. (Это не Кондолиса Райс, как можно было подумать, а Артур Шопенгауэр. Никогда не знаешь, где найдешь, поэтому надо по крайней мере не терять то, что еще имеешь.) Так что прежде нужно попробовать найти сам исток, а потом только попытаться что-то посадить, а не так, как это, по сообщениям, делают в городах Ófó, Túban Kama и Ćallý, где на стенах домов пишут краской надписи: «Сделай своей республике европейские границы», «Золотая Орда возвращается» и «Национально-освободительное движение каганата. Помоги себе сам», торопливо кем-то смываемые. Ну, понятно, не чеченскими бабушками. Легко предсказать, какую роль сыграют студенты, никогда ничего не боящиеся, кроме сессии, вечно жизнерадостные и с пустыми холодильниками, стоит только делу дойди до выбора своего будущего. Им даже нет особой необходимости устраивать всему миру еще одну Сорбонну, просто трезво, разумно и по возможности без эмоций разложить по разным полкам: вот, значит, тут, что было до нас, вот как оно есть и вот как по идее должно бы быть – и выбрать собственное будущее. Эта простая максима уже со времен Конфуция создавала массу неудобств любому режиму. «Вынесешь ли ты голод и жажду летней кампании, если мальчик, смешавший с вином немного меньше снега, уже вызывает у тебя приступ гнева?» – как справедливо спрашивал Сенека Младший у мужественных соотечественников. Решение русского правительства относительно запрещения в пределах русских земель для любого другого этноса нерусской графики касается только самих русских желаний и их исторического конкордата. Удивительным образом данное постановление распространяет себя только на оба домена Каганата. Удивительным образом оно не распространяется на область Дальнего Востока. Судя по всему, коренной этнический состав в сознании давно уже перешел собственный действительно исторический рубеж латинской графики. Любопытно будет посмотреть, как им дальше его будут «запрещать».

Послушать и почитать социальных антропологов-этнографов конкордата и президента п.н., так в их стране редкостное единение взглядов и прямо трепетное отношение к прочей сотне культур. Но стоило лишь только кому-то действительно в это поверить, как из Москвы немедленно прискакала бумажка, на каком именно шрифте иной культуре надлежит думать. Обозревателям конкордата уже нет больше необходимости проводить время в точных подсчетах, где и сколько людей в прибалтийских странах еще не успели забыть «приоритетный» шрифт, какая конференция «сепаратистов» прошла на языке п.н. и какие этносы на их языке говорят без акцента, это ненадолго. Теперь это уже ненадолго.