Владимир Колганов - Феномен ДБ

«"Орфография" – второй, после очень хорошего "Оправдания", его беллетристический опус – русская "Волшебная гора"; сильнейший, сдаётся мне, отечественный роман идей из тех, что случились за последние лет шесть; текст упругий, рассчитанный не только на единовременный взрыв, но и на дальнейшую многолетнюю радиацию; в нём сконцентрирована бешеная воля к трансформации не литературного, но в первую очередь общественного ландшафта. Вещь ширококостная и толстошкурая, гиппопотам в 680 страниц».

Здесь я прерву критика, но вовсе не потому, что потрясли меня эти предсказанные им взрывы с многолетней радиацией. Причина в том, что «гиппопотам» – очень точное сравнение! Поэтому и вынесено в название главы. Я вообще люблю животных, однако не за решёткой зоопарка, а непременно на свободе. Так вот и романы Быкова, и сам автор напоминают, в какой-то степени, стадо бегемотов, гуляющих по просторам африканских джунглей. Гуляют они сами по себе, не обращая на нас ни малейшего внимания. А вокруг толпятся зрители с фотоаппаратами, с кинокамерами, любопытные газетчики, какие-то исследователи с замысловатыми приборами. И все увлечены только этими толстошкурыми и ширококостными, а на прочую фауну им просто наплевать. Естественно, что птичкам и иным зверюшкам немножечко обидно.

Однако прошу прощения, что Льва Данилкина не ко времени прервал:

«Уму непостижимо, как это можно было написать за год (при том, что Быков не вылезает из газет, интернета и телевидения) – такие романы лет по десять возводят. Литература нобелевская: Быков пишет не то что хорошими абзацами – он делает такие сцены, такие массовки, такие крупные планы – караул. По-разному, изобретательно, с ритмическими чередованиями – скандал, затишье, нагнетание, прилив, буря, откат. Он ворочает прозой, будто у него толстовские, может быть, бунинские мускулы. Это очень радостная, стопроцентно настоящая литература».

Про бунинские корни – это мы уже слышали от Рейдермана. Данилкин же пошёл гораздо дальше – тут и «Нобелевка», тут и «караул!». Одно с другим довольно трудно совместить, но почему бы нет, если очень хочется? Кстати, и Толстой тут оказался очень кстати – Быков не раз уже признавался, что Лев Николаевич ему гораздо ближе Достоевского. Я этим обстоятельством, конечно, удручён, однако опять же ничего тут не поделаешь – каждый выбирает кумира по собственному вкусу.

Но хватит о Толстом, пора вернуться к «Орфографии». Продолжу цитату из Данилкина, тем более что речь пошла уже не только о локальном взрыве и его последствиях – тут, то есть там, происходят процессы тектонические:

«"Орфография" – может быть, первый за последние десятилетия роман, который может осуществить внелитературный тектонический сдвиг, сместить систему ценностей не только в литературе, но и в обществе… В орфографических тезисах Быкова чувствуется Голливуд, настоящий Большой Стиль».

Про Голливуд ничего вам не скажу – не имел счастья побывать. Возможно, в текстах Быкова можно обнаружить и голливудский дух, и какой-нибудь ещё, но я, пожалуй, за поиски этого духа не возьмусь. Чуть позже, когда речь пойдёт о «Борисе Пастернаке», любители американского кино смогут вдоволь насладиться оригинальными находками чудо-критика, сделанными при аналитическом разборе этой книги. Ну а пока предоставлю слово другому специалисту – литературоведу Михаилу Назаренко, который, как ни странно, не сумел учуять в обсуждаемом романе духа Голливуда, но смог кое-что другое отыскать [36]:

«Критики легко вычленяют в тексте "Орфографии" отсылки и к другим художественным (не документальным) текстам, определяющим отдельные аспекты романного сюжета: Петербург 1918 года описан по гриновскому "Крысолову", пролог к "действию второму" – пародия на "Хождение по мукам", лавка старьевщика пришла из прозы Вагинова, финал перефразирует начало "Весны в Фиальте" и т.п.»

Опять же, в силу недостаточной осведомлённости, не берусь судить, насколько реальны сделанные критиком отсылки. Мне даже всего Быкова осилить не под силу, а тут снова перечитывай Александра Грина, разбирайся, что такое могло очень не понравиться Дмитрию Львовичу в трилогии Алексея Николаевича. Да всё это их личные разборки, тем более что пора уже перейти к «ЖД». Вот как Быков объяснял происхождение этого названия, предоставляя на выбор множество вариантов, с учётом разнообразных вкусов своих преданных читателей [8]:

«"ЖД": железная дорога, жёсткий диск, жаркие денёчки, жирный Дима, жуй давай, жуткая дрянь, жалко денег, живой дневник, Живаго-доктор. Я придерживаюсь варианта "Живые души"».

«Жирный Дима» и «жуткая дрянь» – это снова эпатаж. Либо попытка предвосхитить мнение недоброжелателей – мол, сам знаю, и ничего нового вы не сумеете сказать, как бы не желали обидеть талантливого автора. Где-то слышал и такую интерпретацию названия – «Жиды». Но это слово неприличное, а потому обсуждать этот вариант не будем.

Гораздо интереснее тот факт, что снова Быков напоминает нам о классике – на сей раз о поэме «Мёртвые души» Николая Гоголя. Что ж, интересно было бы понять, чем в интерпретации писателя «живые» отличаются от «мёртвых» – здесь речь всего лишь о названии [37]:

«Гоголь написал поэму, потому что она предполагает формирование нации. Если у нации нет эпической поэмы, значит, она недоформирована. В России нет эпической поэмы».

Что там у нас «недоформировано», в этом вроде бы стоит покопаться. С другой стороны, если речь идёт не о сути, а о форме, можно этим пренебречь. И вообще, формирование – это слово меня ничуть не возбуждает, то есть не стоило бы даже эту тему обсуждать, если бы не многозначительное заявление Дмитрия Львовича. Нация существует уже много лет вне зависимости от мнения некоторых авторов. И даже отдельные трагические факты не способны нашу историю перечеркнуть или заставить усомниться в перспективах.

Впрочем, более детальный разбор претензий Быкова к российской нации нам предстоит чуть позже, а здесь в качестве предисловия к скрупулёзному анализу могу на выбор предложить два варианта. Либо Быков не сумел в нашей действительности толком разобраться, либо она его не устраивает, притом категорически. Ну не могу поверить – неужели всё так безнадёжно? Неужели мы обречены на прозябание? Но, слава богу, Быков успокаивает – эпическая поэма всё же есть [37]:

«Да, появилась. Плохая, дурная, какая угодно, но это эпическая поэма о России, в которой есть два главных мотива: война и странствие. Это попытка написать русскую "Одиссею"».

Так что же, Гоголь вроде бы тут ни при чём – Быков отсылает нас к древнегреческому эпосу? Помню, помню – в школе когда-то изучали… Пытаюсь объединить в своём воображении Гоголя и Гомера, но ничего не получается. Какое отношение древняя Греция имеет к нынешней России? И можно ли презрение Гоголя к нравам уездного чиновничества и провинциальной знати воспринимать как всероссийский эпос? Поэма – это крик души, а не результат исследования, и потому никак не тянет на эпичность. Ну разве что слова об эпичности «ЖД», как многие другие утверждения Быкова, воспринимать только как пиар, что, в общем-то, понятно и простительно.