Вадим Трубников - Крах «Операции Полония» 1980–1981 гг.

Все знают, что эти годы вошли в историю как рубеж, с которого началась разрядка международной напряжённости. Но Запад начал отходить от курса «холодной войны» не по доброй воле, а только под давлением изменившегося соотношения сил на международной арене, достижения военно-стратегического паритета между Советским Союзом и США, Варшавским Договором и НАТО. Социалистические страны, последовательно проводя курс на политическую и военную разрядку, разумеется, понимали, что в новых условиях следует ждать обострения борьбы на идеологическом фронте. Однако не всегда и не везде в социалистическом мире соблюдали необходимую меру в поддержании контактов с капиталистическими странами. Это прежде всего относится к ПНР.

Соединённые Штаты имели свой взгляд на предназначение разрядки. Они рассматривали экономические связи со странами социализма, продажу требующейся им новой техники и технологии, предоставление торговых кредитов и займов в качестве эффективного средства, которое может заставить эти страны пойти на политические и идеологические уступки [23].

Предпринятый маневр, оказавшийся безрезультатным в масштабах всего социалистического содружества, «сработал» в Польше [24]. Её бывшее партийно-государственное руководство проводило далеко не взвешенную внешне-экономическую политику, полагая, что можно «быстро и основательно» решить проблему создания мощного индустриального потенциала с помощью западных кредитов и массовой закупки промышленного оборудования в развитых капиталистических странах. А далеко идущие расчёты Запада в отношении ПНР, в сущности, игнорировались. Результаты всего этого не замедлили сказаться. Если до 1971 г. Польша имела активное сальдо в торговле с капиталистическим миром, то с 1972 г. оно превратилось в пассивное, в 1975 г. польский экспорт в страны Запада покрывал лишь 52 процента стоимости импорта. Так Польша была завлечена в опасную «кредитную ловушку». Для того чтобы платить долги и проценты по ним, она вынуждена была брать все новые кредиты и займы под солидные проценты. По выражению журнала «Форчун» — органа большого бизнеса США, западные банки постепенно начали приобретать роль «финансового полицейского» Польши. Экономический рычаг дестабилизации социалистической Польши становился реальностью.

Вслед за введением в действие экономического рычага дестабилизации и опираясь на растущую финансовую, торговую и научно-техническую зависимость ПНР, Запад приступил к форсированному организационному обеспечению готовящегося контрреволюционного процесса в этой стране. Иными словами — к активному содействию в создании там политического рычага дестабилизации социализма.

Вплоть до середины 70-х гг. в Польше не существовало сколько-нибудь заметных и чётко оформленных антисоциалистических организаций, хотя диссидентские настроения в определённых, прозападно ориентированных интеллигентских кругах, целенаправленно формируемые парижской «Культурой», были довольно сильны.

При помощи западных радиоголосов во главе со «Свободной Европой», соответствующего подбора — «специально для Польши» — кино- и телефильмов рекламировалось потребительство, насаждались националистические амбиции, расшатывались нравственные и социальные устои и идеалы польских трудящихся [25].

Овладение экономическим рычагом давления на руководящие польские круги позволяло западным архитекторам «тихой» контрреволюции рассчитывать на успех своего проекта. «Организационная инфраструктура» контрреволюции могла уже создаваться под защитным зонтиком западных кредитов. Вместе с тем постепенно польским властям навязывались «правила игры» в отношении растущего диссидентства. Как говорил о тех временах на научной конференции в Варшаве (февраль 1982 г.) директор Института науки о партии при ЦК ПОРП А. Косецкий, «деятельность антисоциалистической оппозиции была хорошо известна бывшему политическому руководству страны, которое, однако, стремилось выглядеть перед Западом либеральным, достойным доверия тех, кто давал Польше финансовые займы».

С помощью ведущих учёных-политологов в «мозговых центрах» США была разработана целая политико-организационная концепция, которая потом была переложена на язык чётких инструкций для антисоциалистических оппозиционеров. Согласно этой концепции «инфраструктура демократии» (читай: антипод политической системы социалистического общества) должна представлять собой триединство: «свободные политические организации», «свободные профсоюзы» и «свободная пресса». Начинать дело, естественно, следует с политических штабов, которые затем стимулируют создание «свободных профсоюзов» и «свободной прессы». Тем самым подпольем создаётся система как бы параллельных, или, другими словами, «альтернативных», структур «антивласти», дезорганизующей народное государство. В дальнейшем, в процессе «мирной» контрреволюции, они постепенно и неприметно заменяют институты социалистического государства.

Как мы увидим дальше, прослеживая ход событий 1980–1981 гг., «оригинальные идеи» теоретиков польской контрреволюции вроде Куроня, Модзелевского и Геремека [26]относительно «антигосударства» и «альтернативных» структур оказались простым пересказом тезисов, сформулированных за океаном почти десятилетием раньше.

В 1974 г. в ноябрьском номере парижской «Культуры» шла опубликована инструктивная статья «Политическая оппозиция в Польше». Она закрывала целый этап подготовительной работы по поводу уточнения целей деятельности оппозиции и средств их достижения. Здесь уже излагался конкретный «долговременный план» систематического насаждения подпольной сети. Было настоятельно рекомендовано незамедлительно приступить к сколачиванию «самоуправляемых инициативных групп», которым надлежало стать опорными пунктами будущей «антивласти». Им вменялось в обязанность выпускать собственные нелегальные издания, а также использовать для своих целей легальную печать в Польше, особенно религиозную, и официальные общественно-политические институты. Это было сигналом к действию [27]. Начался интенсивный процесс создания подпольных структур .

Как шёл этот процесс, достаточно хорошо известно. Однако не во всех подробностях. Считалось, например, что первым кирпичом в здании «альтернативных» структур стал так называемый «Комитет защиты рабочих» (КОР), созданный в сентябре 1976 г. и получивший впоследствии известность как главная пружина контрреволюционных событий 1980–1981 гг.

Но в конце 1982-го — начале 1983 г. обнаружилось, что у КОР был «хозяин» — строжайше законспирированная организация, ни разу за все время кризиса не появившаяся на открытой политической сцене. Речь идёт о «Польском независимом соглашении» (ПНС).