Михаил Габович - Памятник и праздник: этнография Дня Победы

«Каждый год мы находим останки примерно ста солдат и организуем им торжественное перезахоронение 5-го или 6 мая, незадолго до Дня Победы, в присутствии других солдат. Священники отправляют обряды, как полагается, а потом останки предают земле»[19].

Таких поисковых групп много, и в Верховной Раде Крыма даже создали для них координационную программу под названием «Найти солдата!»[20]. Эта (в буквальном смысле) охота за прошлым, разворачивающаяся в настоящем, отличается от других действий, связанных с празднованием Дня Победы: ее цель не репрезентация прошлого, а поиск его материальных следов и стремление сделать неизвестного солдата известным. Ушакин пишет:

«[Поскольку] традиционные исторические форматы рассматриваются как […] онтологическое и аффективное препятствие […], альтернатива ищется не в деконструкции устоявшегося исторического нарратива […], но в попытках коснуться военного прошлого напрямую — через предметы того времени, человеческие останки или документальную хронику»[21].

Работа поисковых отрядов указывает на новый способ восприятия войны. В связи с этим хочется отметить еще три важных сдвига. Во-первых, на первый план в религиозном аспекте этого ритуала выходит практика православного перезахоронения, упомянутая представителем Союза ветеранов. Конечно, здесь можно увидеть и традиции советской эпохи, но, поскольку советская погребальная церемония так и не стала общепринятой[22], такое сотрудничество церкви, гражданского общества и государства показывает, что в постсоветской памяти о войне произошла смена конфигурации: на первое место вышел образ русского православного патриота.

Во-вторых, работа поисковиков отражает энтузиазм увековечения памяти на низовом уровне. Поисковые отряды появились не по инициативе правительства. В некоторых случаях история, которую они стремились восстановить, замалчивалась официальными инстанциями (см. ниже о событиях на 35-й береговой батарее). У движения поисковиков есть общие черты с организациями, занятыми поиском имен и останков жертв государственного террора (например, с «Мемориалом»)[23].

В-третьих, как и у жертв репрессий[24], у тел погибших солдат Красной армии есть своя «политическая жизнь». Введя этот термин, Катрин Вердери имела в виду, что эти мертвые тела играют определенную роль:

«[Они] вдыхают жизнь в политику постсоциалистического периода. […Пере]захоронение создает особую аудиторию “скорбящих”, которые считают, что с умершими их связывают некие отношения»[25].

В случае организации «Долг» список «скорбящих» можно начать с местных ветеранов и историков-любителей — россиян и русскоязычных граждан Украины. Обычно считают, что с погибшими их связывают отношения родства. Это видно, например, из лозунгов акции «георгиевская ленточка» (в которой принимают участие члены «Долга»): «Победа деда — моя победа!» или «Спасибо деду за Победу!» В более широком смысле эта принадлежность отсылает к узам родства и нации: поисковики-добровольцы хотят почтить жертву советских солдат, защищавших Родину от порабощения и геноцида, которые им несла нацистская Германия.

Так тела мертвых становятся частью торжеств в День Победы. Они торжественно «возвращаются» к своим товарищам и в сообщество тех, кого помнят. «Скорбящие» тем самым могут соединиться с прошлым и объединиться с поисковиками из других частей бывшего СССР, которых приглашают в Севастополь на церемонию перезахоронения[26]. Таким образом, церемония выражает и локальную, и наднациональную постсоветскую солидарность. Это один из способов подкрепить на местном уровне риторику «единства», которая характерна для торжеств, связанных с событиями Великой Отечественной войны.

Парад в День Победы как реконструкция

Утром в День Победы зрители выстраиваются вдоль маршрута парада, который начинается от Стены памяти, проходит по центру города от трибуны на улице Ленина, мимо площади Нахимова, по проспекту Нахимова до площади Лазарева, по Большой Морской до площади Ушакова и вновь выходит на улицу Ленина. Зрители приветствуют проходящих в строю ветеранов криками «Спасибо!» и «Поздравляем!», а дети дарят ветеранам цветы. Все это не только эмоционально отсылает к параду Победы на Красной площади в 1945 году, но и создает сильное ощущение эмоциональной связи с ветеранами-севастопольцами и морального долга перед ними. Тех, кто освободил город от нацистской оккупации за год до Победы (или тех, кого можно представить освободителями), поздравляют с этой двойной победой.

Ветеранов чтят как носителей авторизованной или аутентичной памяти о войне. Акцент на «прямых связях» с прошлым в этом случае достигается за счет мобилизации образовательной системы. Каждая из 67 средних школ Севастополя связана с какой-либо ветеранской организацией. Ее председатель заседает в попечительском совете школы, контролирует школьный музей «военно-патриотического образования» и отвечает за встречи с ветеранами (например, «встречу поколений»[27], когда школьники приходят в гости к ветерану и записывают на видео его воспоминания о войне для последующих поколений) [43][28]. Потом студенты рассказывают об этом ветеране на большом собрании в городском Дворце культуры. В первом ряду сидят сами ветераны, которым школьники дарят цветы и подарки, поют военные песни.

Следом за ветеранами во время парада идут колонны армейских, военно-морских, а также неправительственных организаций — политических партий, казацких полков, исторических реконструкторов и потомков военных. Особенно интересно, что в параде участвуют и выпускники школ, которые держат в руках фотографии предков-участников войны. Это еще один механизм и еще одно проявление того, как память передается от поколения к поколению. Юношам и девушкам предлагается выполнить свой «долг памяти» (ключевая риторическая фигура Дня Победы), в буквальном смысле став ее «носителями». Тем самым они напоминают самим себе и всем остальным о жертве, принесенной их предками. Эта практика позволяет предположить, на что станут похожи торжества в День Победы, когда живых ветеранов почти не останется. Она отсылает нас к культурной традиции крестного хода и в некотором смысле позволяет более старой форме (крестному ходу) заменять более новую (уходящую традицию парада ветеранов).

В целом парад в День Победы — коллективное представление, которое производит аффективное впечатление на зрителей и требует их участия. То же самое можно сказать и о вечернем праздничном концерте на площади Нахимова. Слушатели подпевают песням о войне (среди которых звучит уже упомянутая выше местная классика — «Севастопольский вальс» и «Легендарный Севастополь») и смотрят салют, производимый с военных кораблей в бухте. Мощную связь с прошлым обеспечивают Черноморский флот, стоящий в Севастополе, и большое число ветеранов. Из 117 тысяч пенсионеров в Севастополе почти 111 тысяч — ветераны войны, труда или воинской службы[29]. Все это придает празднику глубокое ощущение аутентичности.