Ева Меркачёва - Град обреченных. Честный репортаж о семи колониях для пожизненно осуждённых

— Родители были в шоке, наверное?

— Я думаю, да. Но они меня не бросили. Родители, несмотря ни на что, всегда любят. Мои приезжают сюда на свидание.

— А ваша девушка?

— У меня ее не было на тот момент. Не появилось и потом, как понимаете.

— Некоторые осужденные прямо отсюда знакомятся по переписке, потом женятся.

— Пока как-то не сложилось.

— Вам сейчас 33 — возраст Христа.

— Возраст творчества. Вот я и творю. Рисовать любил с детства. Наверное, лет с шести всякие кружки по рисованию посещал. Художественный лицей окончил с красным дипломом, потом поступил в университет.

— За решеткой сразу стали рисовать?

— Нет. Вообще, долгое время я ничем не занимался в заключении. Даже скрывал, что умел рисовать, чтобы никто ко мне не приставал. У меня было внутреннее отторжение от этого занятия. Чувство, что я все разрушил. Было какое-то раздражение к рисованию, как напоминание обо всем, что я потерял. Потом меня начал посещать священник. И в ходе беседы он узнал, что я рисовал. И он мне сказал: «А давай-ка напишешь нам иконку». Я не мог отказаться.

— Что это была за икона?

— Анастасия Узорешительница. Потом я начал расписывать иконы для иконостаса.

— Человек, который рисует иконы, должен полностью покаяться. И, наверное, священник это в вас увидел, раз дал вам такое послушание.

— Я думаю, да. К тому моменту уже прошло много времени. Момент перерождения, к счастью, случился. Теперь я пишу иконы каждый день. Вот сейчас для храма в Хабаровске. Одна женщина, художник-реставратор художественного музея, мне дистанционно помогает осваивать новую технику, пишет письма, книги высылает. Я понимаю, что погибших не вернуть, я все понимаю. Но может, если мне оставили жизнь, она еще для чего-то хорошего послужит. Вот я могу иконы писать, а переписать прошлое — нет. С этим и буду жить.

Он сидит передо мной в клетке и пытается мило улыбаться. Говорит так просто: «Убивал, потому что не видел причин себя ограничивать и потому что никто не останавливал». Московский маньяк Владимир Миргород по кличке Душитель, приговоренный к пожизненному сроку, убил 15 женщин и несовершеннолетнего (тот стал свидетелем расправы над его матерью). У него меньше жертв, чем у Чикатило или битцевского маньяка Пичушкина, но следователи считают, что многие убийства Миргорода просто не удалось доказать, а трупы — найти. Миргород навечно останется всем правоохранителям страшным напоминанием того, как можно было позволить серийному убийце орудовать буквально под носом. И это в столице, и это в XXI веке. Его фото — может, чья-то злая шутка? — до сих пор висит на популярном сайте знакомств.

Сейчас он готов делать признания, на которые не решался с момента первого убийства. Среди постояльцев колонии Миргород один из самых спокойных. Кругом ведь не хрупкие женщины, которые не могли дать отпор, а здоровенные охранники. На них его обаятельная улыбка не производит ровно никакого впечатления. Изучаю его и не пойму — чем он так нравился женщинам? Наверное, подкупал уверенностью в «мужской неотразимости». На фото, помещенном на сайте знакомств, он с голым торсом и томным взглядом. Можно и посмеяться над этим снимком, если не знать кровавую историю.

Свои преступления Владимир Миргород совершал на севере и северо-востоке столицы начиная с 2002 года. Его первыми жертвами стали девушки от 18 до 25 лет. Кого-то убивал в лесопарке (был эпизод в Главном ботаническом саду РАН), кого-то на стройке, кого-то дома (девушки сами приглашали его в гости). Всех своих жертв он душил, отсюда и прозвище. Большинство из них были приезжими, которые снимали в Москве квартиры или жили у знакомых. Когда стали находить трупы, заговорили об аккуратном — потому что свидетелей преступлений не было — маньяке. Но тогдашний глава ГУВД Москвы Владимир Пронин заявил, что все эти убийства «не являются делом рук одного человека». Так что никакого общего уголовного дела о серийных убийствах не появилось. Некоторым жертвам — например, девушке, которая владела карате, — удалось вырваться и сбежать. К сожалению, это не приблизило следствие к поимке маньяка. А в 2004 году Душитель перестал убивать — как потом выяснилось, тогда Миргорода задержали и посадили на пять с половиной лет за грабеж и изнасилование. И только после того, как он освободился и пробыл несколько месяцев на воле (правоохранители считают, что за это время он не успел никого убить), сыщики случайно в процессе компьютеризации базы данных отпечатков пальцев поняли: Миргород и есть Душитель. Задержали его в конце 2010 года, а 30 января 2012-го Мосгорсуд приговорил его к пожизненному сроку.

— Вы прибыли в «Снежинку» одним из первых этапов из «Черного беркута»?

— Наверное. Я здесь почти два года из тех 10, что за решеткой. А почему вы на мне остановились? Здесь есть гораздо интереснее персонажи.

— Например?

— Ну не знаю. Просто не считаю, что у меня какое-то резонансное преступление.

— Шутите? Хотя да, писали о вас почему-то мало. Наверное, полиции не хотелось предавать слишком широкой огласке тот факт, что вы убивали под ее носом столько лет.

— Ага, тем более в Москве. 16 жертв. Женщины. Но вину свою до сих пор признаю только частично. В том смысле, что не согласен с изнасилованиями.

— А как же экспертиза?

— А как она покажет изнасилование? Ну, то, что секс был, это покажет. Но это же, может, добровольно.

— То есть вы с ними знакомились, у вас были половые отношения по согласию, а потом в какой-то момент вы решали их убить?

— Угу.

— Ваши жертвы были похожи?

— Не совсем. Некоторых я и не помню практически. Это обычно происходило вечером, в темноте. И мне предъявили три или четыре эпизода, по которым родственники написали ходатайство, что они не верят, что это я. Просили провести дополнительное расследование. Потому что там ни доказательств не было, ничего.

— Многие думают, что вы убили гораздо больше. По вашим подсчетам, сколько было на самом деле жертв?

— Я не считал, но меньше, чем мне предъявили. Потому что некоторые жертвы — проститутки. Люди видели, что она садилась в другую машину, описывали человека, с которым она садилась в машину, потом видели ее возле стоянки в этой же машине. А потом крайним оказался я. А это не моих рук дело.

— Где вы знакомились с будущими жертвами? На улице, в кафе?

— Везде. Просто подходил и знакомился. Иногда и они сами подходили. Выпивали. Не было агрессии или чего-то. А потом… не то, чтобы провал в памяти. Туман такой, знаете.

— А когда приходили в себя, видели, что уже труп?