Ева Меркачёва - Град обреченных. Честный репортаж о семи колониях для пожизненно осуждённых

По уголовному делу братьев Иконниковых можно писать историю криминальной России эпохи 90-х. Они были первыми настоящими бандитами в Забайкалье. Банда первомайцев (поселок, где жили в то время Иконниковы, называется Первомайский) была создана в 1991 году старшим братом Олегом, отмотавшим не один срок за кражи и грабежи. Входило в нее несколько человек, ранее отбывавших наказание, и бывший сотрудник ГАИ по имени Костя.

Они промышляли налетами на магазины и рэкетированием коммерсантов. В 1992-м банда случайно убила во время одного из налетов милиционера по фамилии Игнатьев. Он открыл черный список жертв ОПГ, в котором не меньше шести погибших (в основном коммерсанты, директора кооператива). Один из налетов — на турбазу «Березки» — стал для банды последним.

В начале 1993-го к первомайцам приехали на серьезный разговор представители нескольких ОПГ из Читы. Просили помощи разобраться с чеченскими «боевиками» (так они их называли), которые хотели взять под контроль центральный городской рынок и аэропорт. Братья Иконниковы согласились.

24 февраля 1993 года вооруженные до зубов, в том числе гранатами и автоматами (все это предоставили два читинских криминальных авторитета Княжев и Парыгин), они устроили налет на турбазу «Березки», где остановились представители чеченской диаспоры. Но кавказских бандитов там не было — их заранее предупредили о готовящемся налете. Так что первомайцы просто постреляли по номерам, бросили связку гранат в помещение, где должны были находиться «боевики». Ранили случайно одного отдыхающего китайца. Задело и самого Олега — возможно, рикошетом от пули, а может, его «снял» снайпер с соседнего дома. Очнулся в реанимации — кругом милиция.

С тех пор Олег Иконников не покидал мест заключения. Сменил несколько колоний, не так давно его перевели из «Черного дельфина» в «Снежинку», где я его и нашла.

— А вам сколько? Вы верующая? Вы крещеная? — забросал меня вопросами Олег Иконников, сидящий в клетке.

— Так это вы меня будете интервьюировать? — шучу я. — Узнаю коллегу-писателя.

Иконников улыбается, показывая ряд железных зубов.

— Лучше вы о себе расскажите.

— С самого начала, что ли? Вы читали книгу «Большая Медведица»? Там описано все, что вошло в мой смертный приговор. А рассказы? Прочитайте, прошу вас. Там все есть. Хотя, наверное, не все, еще многое предстоит написать. Знаете, какое у меня прозвище?

— Икона.

— Это позже было. А первое — Ремень. Вот как оно появилось. Первый раз я попал в тюрьму в 1972 году, и тогда законы у зэков были очень жесткие. Как сейчас помню: 6 сентября я зашел в камеру с матрасом. Раньше вообще было так вот: в дверях встаешь, тебе говорят не «Здарова», а «Статья какая? Негативная?».

— Изнасилование, например?

— Допустим, изнасилование. Таких могли в приличную камеру даже не пустить. Но мне бояться нечего. Я и дальше никогда не совершал преступлений против женщин и детей, сексуальных случаев тем более не было. Я старой закваски. И всех, кто на такое идет, я б… хоть я и верующий человек.

Так вот, зашел в камеру, прокричал в ответ: «89-я, часть третья». То есть магазин обокрал. Быстренько расстелился. Мне говорят: «Вот теперь кричи: „Тюрьма, тюрьма, дай кликуху“». Я еще пацан такой ( улыбаясь, показывает, что роста был чуть больше метра). А они все мужики бывалые. Залез на нары и кричу в окно: «Тюрьма, тюрьма, дай кликуху». Ну, мне там кто что придумывать стал. И там женщина одна.

— Женщины тоже сидели?

— Под следствием? Конечно. Тогда не было отдельных СИЗО для женщин и мужчин. Так вот она кричит: «Ему надо ремня дать и выгнать его из тюрьмы». Мне говорят: «Да, пацан, слышал? Теперь будешь Ремень». Вот так потихоньку оно ко мне и прицепилось. А история моя, если коротко, такая: задержали в феврале 1993 года при нападении на гостиницу в Читинской области. Вы знаете, нет?

— Знаю, но хочу от вас ее услышать.

— В Читу приехала группа лиц кавказской национальности, стали свои порядки устанавливать, все хотели взять под свой контроль. Я был тогда в ОПГ. И они нам предложили, мол, половину будете отдавать нам. Я думал, что мы правильно делаем — выдавливаем чужаков. Они же говорили: «Заберем Читу, все тут перекроим». И вот произошло нападение на турбазу «Березки». Мы постреляли там с автоматов. Один китаец получил пулю случайно, потому что я сказал — в окна стрелять. Гранату бросили в комнату, где бородачи обычно собирались, — вырвало дверь и пол провалился. Меня ранило в голову (кто стрелял, я так и не понял). Там в то время было четыре группировки.

В Забайкальском крае действовало несколько крупных ОПГ. Первомайские во главе с Олегом Иконниковым, Крючевские — с Костей Крючевским. Была еще Джекичановская группировка (название получившая по имени известного актера Джеки Чана; ее руководители ездили по деревням, искали крепких ребят, которых потом обучали единоборствам) и Кашкаедовская (по одной из версий, правильно писать «кошкоедовская», потому что якобы ее главарь Сергей Ческидов, сбежав из тюрьмы, от голода первым делом съел кошку).

Но самой жестокой считалась Осиновская ОПГ (лидер Игорь Осинцев по прозвищу Осина). Они убивали и членов других банд, и своих. Осиновские убили двух авторитетов, которые вооружили Иконникова.

Аресты членов Осиновской ОПГ проходили вплоть до 2012 года. Лидер ОПГ Осинцев жив, сидит во «Владимирском централе». Ему не дали пожизненного срока даже при том, что часть убийств была доказана. Он пошел на сделку со следствием.

— Я пережил клиническую смерть, про которую только в книгах читал. Видел себя сверху — как мое тело выносят из гостиницы. А потом вошел обратно в тело. И вот меня в больницу привезли, а когда очнулся в реанимации — уже вокруг милиция.

Я надеялся, что организованная преступность вытащит меня из больницы. Но вместо этого ко мне послали киллера. Это сделал Осина. Добить хотел так, на всякий случай, чтобы я не дал показания. Осиновские потом убили Боцмана и еще наших. Вот почему я всегда говорю теперь молодым ребятам: «В организованную преступность не лезьте никогда. Там только преступления совершают организованно, а дальше каждый спасается как может. И там своих же убивают». Были киллеры, которые специализировались только на том, что «подчищали» неугодных лидеру.

— У одного из них я вот также брала интервью в колонии для пожизненно осужденных.

— Плохая профессия у них. Они и детей, и женщин, и стариков могут убить, если будет приказ старшего. Я никогда ничего такого не совершал. Но меня в 1996 году приговорили к смертной казни.

— Как она тогда происходила?