Александр Годлевский - Мои идеологические диверсии (во времена от Горбачева до Путина)

Интересно у нас получается. Когда я говорю нашим теоретикам от демократии о постоянных и безнаказанных преступлениях должностных лиц государства против охраняемых законом прав граждан, от меня отмахиваются: «Ну и что?! Просто все они такие сволочи!» И... продолжают дальше восхищаться своими супердемократческими теориями, а заодно и самими собой. Не хотят задаваться вопросом, что подлинная демократия и неотвратимость уголовной ответственности чиновников за такие нарушения прав граждан, которые по их собственным законам считаются должностными преступлениями – две неразделимые вещи. Если нет ответственности начальников даже за преступления против демократических прав и свобод граждан, за преступления, совершенные не когда-то в далеком прошлом, а которые постоянно совершаются с все возрастающим размахом, то все самые умные теории демократизации сразу начинают выглядеть утопиями. А вся высокая мораль этих высокоумных теорий оборачивается лишь красивой оберткой – привлекательным фантиком для того, что в наших реальных условиях является откровенной мерзостью. Поэтому наши демократы очень не любят заострять внимание на том, что у нас в реальности скрывается за их теориями на практике. Умышленное шараханье от истины – верный признак нечистоплотности помыслов.

Применительно к деятельности узкоюридических механизмов предусмотренные законом способы защиты гражданином своих прав и свобод различны: ведомственный контроль, прокурорский надзор и, самая высшая форма защиты, – правосудие. Так, если охраняемые законом права гражданина нарушены чиновником какого-либо министерства или ведомства, то гражданин может подать на чиновника жалобу его начальнику из того же министерства или ведомства. Это и есть так называемый ведомственный контроль, при котором каждый начальник обязан контролировать всех других начальников, подчиненных ему по службе. Гражданин также может обратиться с жалобой на нарушение закона в органы прокуратуры, и такая жалоба подлежит рассмотрению в порядке прокурорского надзора – то есть прокурор в пределах своей компетенции обязан принимать меры прокурорского реагирования, направленные на устранение нарушений закона со стороны должностных лиц, даже если они ему по службе не подчинены.

А еще гражданин может обратиться за защитой своего права в суд, который по этому вопросу в порядке, установленном процессуальным законодательством, выносит решение или иной судебный акт. Вступившие в законную силу решение суда или иной судебный акт обладают высшей юридической силой и обязательны для исполнения всеми органами и должностными лицами, независимо от ведомственной принадлежности и высоты начальственного положения в системе государственной иерархии.

Именно поэтому правосудие считается высшей формой защиты прав и свобод человека и гражданина. Особенно хорошо это понимают в западных демократических странах, где без судов жить не могут. Нам с Григорьянцем отказали в праве на правосудие. Ему – в праве на защиту чести и достоинства от ложных измышлений, мне – в праве представлять его интересы в суде при осуществлении судопроизводства по делу. Опять же, отказ в праве на правосудие – это даже не вынесение неправосудного решения по окончании рассмотрения дела судом по существу. Это лишение нас права сделать так, чтобы рассмотрение дела в суде было хотя бы начато.

Все приведенные в данной статье факты тяжбы с правоохранительными органами перестроечного советского государства могут толковаться только однозначно – как четко определенные юридические факты, неопровержимо доказывающие грубые нарушения государством закона, в том числе и такие нарушения, которые по законам этого государства квалифицируются как уголовно наказуемые преступления. Правоотношения – это такие общественные отношения, в которых взаимные права и обязанности их участников (субъектов правоотношений) юридически установлены законом и им охраняются. И этим правоотношения отличаются от складывающихся в различных областях жизни всех иных общественных отношений – моральных, религиозных, любовных... Все нарушения законодательства являются правонарушениями – нарушениями юридических прав субъектов правоотношений.

Главное отличие преступлений от всех других правонарушений заключается в наиболее высокой общественной опасности преступных посягательств на правоотношения в обществе. Тем самым преступные нарушения должностными лицами охраняемых законом прав и свобод граждан – то есть нарушения, по уголовному закону считающиеся преступлениями, – представляют повышенную опасность для общества и должны решительно пресекаться. Отсюда необходимо следует, что преступным посягательствам госчиновников на права граждан должно уделяться повышенное внимание со стороны государства и общества с целью пресечения подобных деяний и наказания виновных.

Особое внимание эта тема заслуживает и с точки зрения исследования и правильного понимания глубинных общественных процессов. Никакие демократические реформы невозможны без соблюдения государством своих законов, гарантирующих права и свободы граждан. Напомню, что должностные лица при исполнении служебных обязанностей действуют от имени государства. Если государство в лице своих чиновников открыто и безнаказанно совершает преступные посягательства на охраняемые законом права и свободы граждан, то все споры о демократизации бессмысленны. Факт – вещь упрямая, а описанные здесь факты преступных беззаконий должностных лиц государства подтверждены юридическими действиями (или бездействием!) официальных властных правоохранительных органов – суда, прокуратуры, в том числе и Прокуратуры Союза ССР с Генеральным прокурором СССР Сухаревым А.Я. во главе.

Еще более высокую опасность должностным преступлениям придает то, что в этом случае преступное деяние совершается не простым гражданином, а должностными лицами государства при исполнении ими своих служебных обязанностей от имени государства. И если при этом попираются гарантированные законом права и свободы граждан, то вред причиняется не только общественным интересам, но и официально провозглашенным интересам государства по строжайшему соблюдению своих собственных законов. Вопрос прост: если государство действительно кровно заинтересовано в соблюдении своими госчиновниками своих собственных законов, то почему эти чиновники остаются безнаказанными даже за преступления против таких кровных интересов государства?! Одним таким вопросом напрочь опровергается вся перестроечно-демократическая мифология. Жаль только, что на это мало кто обращает внимание.