Николай Азаров - Линия раскола. Факты и размышления

Количественное размножение научных организаций и распыление средств тормозило развитие прорывных направлений.

Ведь это и многое другое для меня, да и для многих моих товарищей, представлялось настолько очевидным, что мы не могли понять, как руководство страны этого не видит. Это порождало фрондерство, нигилизм и оппозиционные настроения. Этот период я описал в своей книге «Украина на перепутье».

Вместе с тем, побывав в 70—80-х годах в развитых капиталистических странах — ФРГ, Великобритании, Испании, Франции и др. и увидев там реальные социальные контрасты, очевидное неравенство, да и многое другое, что противоречило моей морали, системе взглядов, мне стало понятно, что в Советском Союзе, при всем его несовершенстве и многочисленных проблемах, сама социальная система на порядок более гуманная, а перспективы развития более значительные. Но нужны реформы, необходимо вовлечение в процессе развития всех тех, кому это интересно, у кого есть инициативы и желание.

Именно поэтому я с энтузиазмом встретил перемены во власти и приход Горбачева. Однако довольно скоро я убедился, что все действия Горбачева и его команды настроены не на преобразование и развитие, а на разрушение. Этому способствовали и мои личные встречи с Горбачевым и другими представителями команды — Яковлевым, Шеварднадзе и др.

Меня тогда удивляло и поражало, почему абсолютный авантюризм программы «500 дней» не вызвал в обществе совершенно естественного отторжения. Ведь, по существу, это была «Программа» развала и разрушения советской экономики, ничего абсолютно не предполагавшая взамен. Более того, меня поражала абсолютная неспособность общества защищать себя от разрушения основ своей жизни.

Вот тогда я впервые понял, что такое пропаганда, как она может «промывать мозги» и дезориентировать общество, а руководство КПСС, по сути, предало свой народ и способствовало развалу страны.

В жуткие 90-е годы мы искали механизмы стабилизации и спасения экономики от развала, однако руководство страны игнорировало все разумные предложения и шло по пути «радикальных экономических реформ».

Результат известен. Мы потеряли 65 % от того, что имели на момент развала Советского Союза.

В это же самое время мощно поднимался Китай. Его успехи изумляли и заставляли изучать опыт управления. Стало ясно, что в основе своей китайские реформы — это то, что и было нужно делать Советскому Союзу еще в 70-е годы. Если бы это было сделано, то сегодня советские люди жили бы лучше, чем в любой стране мира.

Если Китай за годы реформ в 40 (!) раз увеличил объемы своей экономики, то Советскому Союзу с его системой достаточно было увеличить объемы своей экономики в несколько раз, чтобы превзойти США и другие страны по уровню жизни.

Мои взгляды — это те подходы к решению проблем, которые я выработал на основе анализа своего собственного опыта и того, который мне довелось видеть и изучать в других странах.

Я твердо убежден, что альтернативы социальному равенству нет. Все общества, построенные на принципах неравенства, рано или поздно обречены на разрушение. Но идти к такому обществу необходимо постепенно, не забегая вперед и создавая прежде всего мощный экономический фундамент, позволяющий реализовать эти принципы.

Но то, что общество должно обеспечить своим членам равные возможности во всем, и экономика должна этому требованию соответствовать — мое глубокое убеждение. Вот и судите сами, какие у меня взгляды, «левые» или «правые». Меня эти определения не очень беспокоят.

16 марта Европейский парламент планирует обсудить ситуацию с украинскими «политзаключенными», содержащимися в тюрьмах России.

Судя по всему, огромное беспокойство овладело европейскими парламентариями, подавляющее большинство из которых, думаю, не сможет не только назвать фамилии этих «политзаключенных», но и вспомнить, по какой причине они находятся в местах «не столь отдаленных». Но, тем не менее, беспокоятся. Вряд ли им известно и то, что сами граждане Украины особого беспокойства по поводу своих сограждан не проявляют.

Не могут назвать точного числа «политзаключенных» и сами европейские парламентарии. Отвечая на вопросы, они приводят цифру 2 или 3 человека.

Конечно, судьба и одного человека должна вызывать беспокойство у всех честных людей.

Но как быть со списком, содержащим более 1800 фамилий политических заключенных — граждан Украины, которые уже несколько лет (!) без суда содержатся в Украине в тюрьмах, среди которых такие известные люди, как депутаты Верховной Рады А. Александровская, А. Ефремов. Почему судьба сотен людей, пропавших без вести, десятков тысяч мирных жителей Донбасса, погибших от обстрелов артиллерии киевского режима, не волнует депутатов Европарламента.

Почему никто из них не обеспокоился посетить «Аллею небесных Ангелов», где увековечены более сотни фамилией детей, погибших под бомбежками.

Вспоминаю свои встречи с руководителями фракций Европарламента Р. Хармс, Г. Верхофстадтом, X. Свободой, бывшим руководителем Европарламента М. Шульцем. Как много времени мы посвятили обсуждению проблем с правами человека, демократии в Украине! Особое беспокойство европарламентарии проявляли к здоровью Тимошенко.

Сейчас мне совершенно ясно, что беспокойство европарламентариев очень избирательно, очень целенаправленно, очень односторонне, и поэтому никакие их рассмотрения, никакие их решения абсолютно ничего позитивного для Украины не дадут.

Антикоммунизм теперь в их головах сменился на русофобию, и она, словно раковая опухоль головного мозга, разрослась до таких размеров, что никакое объективное рассмотрение, никакой правдивый анализ ситуации невозможны.

Читатель может спросить меня: «Если я это знаю и не верю в объективность решения, то зачем же я пишу эти строки?»

Отвечаю: «Мне эти знания дались в процессе изучения практики работы Европарламента, через иллюзии, надежды, ошибки и разочарования. Я получил горький опыт разочарования. Многие же люди еще верят сказкам СМИ, зомбированы пропагандой или не знают реального положения дел. Так вот, я пишу для таких людей, чтобы они избежали ложных надежд и иллюзий».

На мой взгляд, Европейский союз сейчас переживает период серьезных трансформаций. Многие национальные парламенты, понимая, что совокупное число депутатов 23 остальных стран ЕС и их голоса не играют никакой роли в принятии решений, пересматривают подходы к своему пониманию роли наднационального законотворчества. Посмотрим, чем это закончится.