Михаил Трофименков - Красный нуар Голливуда. Часть II. Война Голливуда

Если верить книге «Они предали Францию», весной Кац вновь оказался в эпицентре политической и военной катастрофы, постигшей Францию. Начинается она так:

Это произошло 16 июня 1940 года. Я не знал почти до самого вечера, что это было мое последнее воскресенье во Франции. Такие дни не забываются: все, кто пережил роковые часы в Бордо, навсегда сохранят их в памяти. Я приехал в этот красивый старый портовый город накануне — журналист без газеты. 11 июня старый потрепанный «ситроен» вывез нас четверых из Парижа. Наша маленькая машина ползла со скоростью десять миль в час в сплошном потоке автомобилей, автобусов, грузовиков, велосипедов и повозок. Мы уже не обращали внимания на бесконечные остановки. Мы уже не находили слов для ответа, когда встревоженные крестьяне спрашивали нас: «Что же будет?»

Из книги явствует, что Кац бесповоротно покинул Францию через два дня после прихода к власти маршала Петена 17 июня 1940 года. Последние строки «стреляют» мыслью, к которой Кац изначально подводил читателей.

Франция не была побеждена Гитлером. Она была разрушена изнутри пятой колонной, обладавшей самыми влиятельными связями в правительстве, в деловых кругах, в государственном аппарате и в армии.

Как здорово книга поддерживает легенду Каца, неуловимого, вездесущего, оперирующего десятками имен! Конечно же, ему не стоило труда, едва высадившись 21 января 1940-го в Нью-Йорке, вернуться во Францию по поддельному паспорту.

Только вот свои похождения в горящей Франции Кац убедительно, но выдумал.

По прибытии в Америку он избежал иммиграционных проблем, назвавшись редактором французской газеты L’Œuvre, готовящим репортаж об отношении американцев к европейской войне. Имевшиеся у Каца 1 200 долларов подтвердили его благонадежность. Но о его приезде прослышала Дороти Томпсон, знавшая Каца еще по Берлину: теперь она работала на английскую разведку и донесла иммиграционной службе на «члена ОГПУ» и по совместительству французского и нацистского агента. По ее словам, настоящая фамилия Каца — Бреда или Брадар, и он был в свое время посредником между генералом фон Бредовым, убитым «ночью длинных ножей», и разведкой Рейхсвера.

В начале июня супругов арестовали и поместили на остров Эллис, так что «заскочить» во Францию Отто не мог физически. Помог ли внесенный Крафтом пятисотдолларовый залог, или вмешался — по просьбе сына — сам ФДР, но вскоре их освободили, а в ноябре выдворили в Мексику, где Кацы провели пять с половиной лет. Впервые за два десятилетия Отто оказался на периферии истории. Без дела он не сидел, но все дела были для него мелковаты: вместе с Долорес Дель Рио он создал очередной Комитет помощи жертвам фашизма, издавал очередную немецкую газету, участвовал в борьбе сталинцев и троцкистов, лишившейся после убийства Троцкого былого смысла и размаха. ФБР проверяло слухи о его нелегальных наездах в Голливуд. Однажды он якобы засветился, недоплатив call-girl [17] Девушка по вызову (англ.). . В то, что Отто «ходил по девочкам» в компании Ланга, Лорре и музыканта Эдди Мартина, поверить легко, но вот в его жадность — никак. Сдается, что ФБР делало стойку на любого приезжего в Голливуде, имевшего несчастье носить фамилию Кац.

Неужели Голливуд остался без куратора? Считается, что Каца на этом посту сменил не менее суровый и таинственный товарищ — тот самый Петерс-Стивенс, чьим курьером был Лоузи. В Нью-Йорке Петерс якобы создал «Арт-проект» — группу творческих подпольщиков. В нее входили Джеймс Проктор, в будущем — опытнейший бродвейский пресс-агент, и литературный агент номер один Максим Либер. Либер — замечательный пример того, как коминтерновцы с равной страстью отдавались и легальной, и нелегальной работе. Проще сказать, чьим агентом он не был, чем перечислить его клиентов: Сол Беллоу, Бесси, Колдуэлл, Чивер, Ленгстон Хьюз, Карсон Маккаллерс, Натанаэл Уэст, Томас Вулф.

Самый экзотический агент Петерса — японец Хидео Нода, племянник выдающегося военного преступника, премьер-министра Коноэ, ученик и ассистент Риверы в работе над росписью Рокфеллер-центра.

Впервые Петерс навестил Голливуд в начале 1941-го: его Вергилием был, естественно, Лоусон. Повторно — 2–4 мая 1942-го. ФБР узнало о его приезде в ту же секунду, что и Биберман, которому Петерс позвонил из Нью-Йорка. Остановился куратор в доме Уолдо Солта, будущего дважды лауреата «Оскара» («Полуночный ковбой», «Возвращение домой»). За два дня Петерс встретился с двумя десятками писателей: Сидни Бахманом, Джаррико, Коулом, Крафтом, Россеном, Мадлен Рутвен, Лу Харрисом. Никакой подоплеки у его поездки не было: он просто собирал деньги на освобождение Гарри Бриджеса, а собрав пять тысяч, вернулся в Нью-Йорк.

Между тем наступил последний акт пьесы «Жизнь и удивительные приключения Вилли Мюнценберга».

В начале войны Мюнценберг стал открытым агентом французской тайной полиции, выдавал ответственных партработников КПГ полиции и занимался опознанием отдельных видных партработников КПГ, заключенных в начале войны в французские концлагеря. Работая консультантом в комиссии «Сюрте» при концлагерях, которая решала вопрос об освобождении заключенных иностранцев, Мюнценберг смог освободить почти всех немецких и австрийских социал-демократов. В связи с ожидаемым назначением Дельбоса министром информации предполагалось, что в состав министерства войдет Мюнценберг как руководитель пропаганды против Германии и СССР; с ним будет работать его секретарь Кац.

Достоверность этой справке НКВД придает то, что Мюнценберг, арестованный в сентябре 1939-го, как и Кац, через несколько часов был освобожден благодаря вмешательству экс-министра иностранных дел Ивона Дельбоса и врача Анри Ложье, прославившегося усилиями по эвакуации ученых из оккупированной Франции. В 1946-м он станет первым заместителем генерального секретаря ООН.

Однако едва ли ни активнее всех дискредитировал Мюнценберга как полицейского провокатора именно Кац. Опорочить соратника-отступника — обычная практика. Когда блестящий Низан вышел из партии, сраженный пактом, сам Морис Торез посвятил ему статью «Предатель у позорного столба», назвав писателя сексотом полиции. Так же безапелляционно журналистка Женевьева Табуи в автобиографии «Они звали ее Кассандрой» (1942) утверждала:

Весь Париж знал, что Мюнценберг был агентом и передал полиции полные списки немецких антифашистов.

Считается, что Табуи повторяла наветы, которые нашептал Кац. Но, по ее словам, Мюнценберг пытался выведать у нее имена засекреченных источников в Германии. Кроме того, не факт, что Табуи вообще можно было что-то нашептать. Конфидентка Элеоноры Рузвельт, насмерть поругавшаяся с де Голлем в первые дни его лондонской эпопеи, в 1942-м она издавала в США газету Pour la victoire с завидным кругом авторов: Бернанос, Леви-Стросс, Бретон, Сент-Экзюпери, Ева Кюри. В отличие от Кассандры, которой Табуи слыла и среди коллег-журналистов, и среди политической элиты мира, она была просто очень хорошо осведомлена. Обнародовала тайный англо-французский план раздела Эфиопии (1935) и гитлеровские планы относительно Испании (1937), анонсировала вступление вермахта в Рейнскую область (1936) за два дня до оккупации.