Алексей Кочетков - Черное солнце Украины

Представления Эриксона о современной украинской истории так же мифологичны. По его словам, русские поставили коррумпированного Януковича президентом и вторглись в страну, поэтому не удивительно, что украинцы теперь хотят отомстить. То, что за Януковича уже в первом туре президентских выборов 2010 года проголосовало 35,32 % украинцев, а это свыше 8 млн. 680 тыс. человек, Эриксона не интересует, так же как и вопрос о том, каким образом Россия смогла заставить треть украинцев голосовать за своего кандидата. Строго говоря, такое возможно лишь в стране полуколониального типа. Можно, конечно, списать подобные представления на «западную спесь», до сих пор воспринимающую всё, что находится за пределами Западной Европы как первобытный мир, но многие из украинских националистов воспринимают историю с выборами Януковича так же, как Эриксон. Реальные исторические процессы, происходящие в стране, им мало интересны; по большому счёту, они просто не понимают смысла происходящего. А человек, чьё мышление довольствуется сказками, легко становится объектом манипуляций.

В воспоминаниях о своём украинском «приключении» Эриксон, а сейчас он вновь живёт в Эстонии, где управляет собственной компанией, во многом созвучен Фонтане: «Я скучаю по волнению, чувству цели и товариществу. Пока вы заботитесь о себе, о других в своем подразделении и о вашем снаряжении, вам не нужно беспокоиться больше ни о чем другом. Я гражданский, но волнение в тот день, когда в нас стреляли русские в Широкино, — хотя мы проиграли, это был один из величайших дней моей жизни. Я всё ещё получаю кайф от мыслей об этом…» [503]. «Я скучал по войне и сражениям, хотел вернуться. Это сложно описать, но я находился словно под воздействием наркотиков. Ты постоянно хочешь вернуться, чтобы получить новую дозу. Местная жизнь казалась бессмысленной. Общаешься с людьми, а они не понимают, о чём ты говоришь. Я многое испробовал, но ничто не помогло», — объяснял Эриксон в интервью эстонской газете Eesti Paevaleht [504]. Франческо Савериа Фонтана, участвуя в военных действиях на Украине, стремился вернуть собственное прошлое с его ощущениями лёгкости и свободы; Дэвид Эриксон искал яркости и полноты жизни. И оба они убегали от собственного настоящего с его серыми, монотонными буднями. Война для каждого из них превратилось в бегство от реальности, в которой каждому из них приходится оставаться наедине с собственными проблемами. Для того же Эриксона эти проблемы, во многом, связаны с его семейной жизнью, в связи с чем следующее его высказывание выглядит весьма показательным: «моя дочь сказала мне, что если я вернусь на Украину, у меня больше нет дочери» [505].

В последних интервью этого эстонского шведа неожиданно зазвучали ноты разочарования: «Теперь я от этого очень устал и больше не желаю возвращаться. Хочу закрыть эту главу своей жизни. <���…> Чем больше живём в мире, тем меньше мы верим в возможность войны. Верю, что мир придёт к тем, кто к этому готов» [506].

Ещё одним известным добровольцем «Азова», предположительно, тоже не относящимся к ультраправым, является Крис Гаррет с прозвищем «Swampy», то есть «болотный». Он стал известен на весь мир как «американский» наёмник, который попал в объективы телекамер во время бомбардировки Мариуполя в январе 2015 года [507]. В действительности к США «Swampy» никакого отношения не имеет, он — гражданин Великобритании.

Родился он в 1984 году, жил на маленьком острове Мэн. У себя на родине Гаррет работал арбористом, то есть специалистом по обслуживанию и уходу за деревьями как за индивидуальными организмами (за лесными сообществами же обычно ухаживают лесоводы). Он попал во внимание суперпопулярного американского журнала Newsweek, благодаря чему мы можем проследить его историю достаточно подробно.

Гаррет воевал на украинской стороне конфликта с октября 2014 до апреля 2015 года. Ещё с 12 лет, когда он присоединился к «Армейскому кадетскому корпусу», добровольной молодёжной организации, основанной армией и министерством обороны, он мечтал стать солдатом. В 16 лет он покинул школу и поступил в военный колледж, где готовят 16-17-ти летних юношей для службы в вооружённых силах. В колледже с Гарретом произошёл серьёзный инцидент, детали которого он предпочитает не обсуждать. Из-за этого инцидента он вынужден был прервать службу и вернуться домой, из-за чего его мечта стать солдатом британской армии оказалась неосуществлённой. 29 декабря 2003 года Гаррет попытался ограбить АЗС, был осужден и заключён в тюрьму на 19 месяцев. Его судимость поставила окончательный крест на возможности официальной карьеры. Гаррет даже не смог устроиться на работу охранником. В 2008 году он пробрался на границу Таиланда и Мьянмы, чтобы присоединиться к «Каренской национально-освободительной армии». Целью этой повстанческой группировки является создание автономного образования в Мьянме для этнических каренов. Гаррет разрывался между своим домом на острове Мэн и Мьянмой. Он помогал с тренировками, строительными работами и разминированием, но не принимал участия в боевых действиях. Затем, в августе 2014 года, друг с Украины, с которым он познакомился в интернете, предложил ему присоединиться к добровольческим батальонам.

«Когда я понял, что на Украине началась движуха, я думал, что я нахожусь в правильном расположении духа. Я мог бы тоже поехать», — говорит он [508]. Гаррет не ожидал, что будет принимать участие в боевых действиях, он думал, что будет помогать с разминированием.

Его украинский друг занимался бумажной работой в батальоне «Азов». Гаррет знал об ультраправой репутации батальона, но думал, что он должен выяснить сам так ли это. «Когда я приехал на базу «Азова» в Киеве, это больше было похоже на школу-интернат. Там были свастики на стенах, и вы могли бы причислить этих людей к ультраправым националистам», — говорит Гаррет [509]. Сам он не причисляет себе к ультраправым или симпатизантам нацизма. Он попросту не знает, какие у него политические взгляды. Судя по всему, логика действий Гаррета подчиняется исключительно материальным стимулам. Он готов воевать за тех, кто ему платит.

Его обязанности в батальоне постоянно менялись. После полутора недель, проведенных в Киеве, он переехал на базу вблизи Мариуполя. Там, вместе с постоянно меняющейся группой иностранцев, Гаррет осваивал базовые военные знания в течение четырех недель. После окончания курса он принимал участие в разведывательных операциях. В основном Гаррет служил как пехотный снайпер и специалист по утилизации бомб. Вероятнее всего, Гаррет врёт, ведь всего за четыре недели освоения «базовых (то есть начальных) военных знаний» ни снайпером, ни квалифицированным сапёром не станешь.