Джон Бэррон - КГБ. Работа советских секретных агентов

Джонсон не мог заставить себя признаться КГБ, что из-за того, что по своей дурости просто-напросто заснул, подверг себя и всю операцию опасности. Поэтому он сочинил историю о том, как в три часа пришел один офицер, чтобы забрать документы для срочной доставки и решил поспать перед уходом.

"Этот сукин сын торчал там до пяти часов, — рассказывал он Феликсу. — Я ничего не мог поделать".

"Вы не могли его убедить выпить?" — спокойно спросил Феликс.

"Да нет, черт бы его подрал. Я пытался, но он заявил, что он на посту и потому не может пить".

"Понимаю, — заметил Феликс. — Вам пришлось нелегко".

Джонсон подумал, что его лжи поверили.

Но он ошибся. КГБ было известно, что по воскресеньям документы из Центра ни с кем не отправляются и что ни один офицер, в любом случае, не возьмет документов без проверки и контроля второго офицера. Таким образом, было совершенно ясно, что Джонсон лжет. Неясно было только, почему. Кто мог подумать, что Джонсон безмятежно спал.

Таким образом, полный сомнений, КГБ решил в мае прекратить нк время игру, пока он был в таком колоссальном выигрыше. В распоряжении КГБ имелись подробные сведения об оборонной системе НАТО, информация о том, что собирались Соединенные Штаты предпринять в случае непредвиденных обстоятельств. Он обнаружил скрытые разногласия между партнерами по НАТО, разногласия, которые Советский Союз мог обострить. Он узнал, какие слабые стороны СССР известны Западу. Часть ущерба, который принесла утрата этих секретных документов Соединенным Штатам, была непоправимой. Нельзя было, например, свести к нулю разгадывание американских шифровых систем, которые стали известны советским шифровальщикам. Если бы США узнали об операции, ценность похищенных документов значительно бы уменьшилась. Стоило только американцам узнать об этом, как они начали бы менять планы и по-новому расставлять силы, стремясь уменьшить понесенный ущерб. Таким образом, пока КГБ не была известна истинная причина лжи Джонсона, он не хотел больше рисковать.

Феликс объяснил Джонсону временное бездействие тем, что с наступлением лета ночи будут слишком короткими. "Мы не можем идти на ненужный риск; Вы слишком ценны, — сказал он. — Мы сможем возобновить все осенью, когда ночи опять станут длинными и темными".

В течение лета КГБ не нашел каких бы то ни было подтверждений того, что Джонсон скомпрометировал себя, и решил возобновить операцию осенью. Он еще больше успокоился, когда в сентябре Джонсон получил повышение. Но он был обескуражен, когда с повышением пришел и перевод в Сент-Оноран, штаб военного подразделения в районе Сены. Сейф был ограблен в последний раз.

В мае 1964 года армия перевела Джонсона в Пентагон, чтобы он мог быть поближе к Хеди, которую отправили в госпиталь им. Уолтера Рида для психиатрического лечения. Накануне своего отъезда из Франции он обедал с Феликсом и Виктором в Париже. "Вы знаете, чем будете заниматься в Пентагоне?" — спросил Феликс.

"Ну, в этом подразделении никогда нельзя ничего знать, пока не приедешь на место, — ответил Джонсон. — Но я слышал, что возможно буду работать для курьерской службы".

"А что это значит?" — спросил Феликс.

"Все та же прежняя чепуха, я думаю, — пробормотал Джонсон. — Перебирать секретные документы и носить их с места на место."

Феликс и Виктор просияли от столь невероятного везения. "Что ж, эта должность может представлять большой интерес для нас", — прокомментировал Виктор.

"Да, Вы должны сделать все возможное, чтобы получить эту должность, — включился в разговор Феликс. — Может быть, Ваша жена сможет помочь. Возможно, она будет развлекать влиятельных офицеров. Под "развлечением" я имею в виду вечеринки, которые она сможет устраивать у вас дома", — добавил он, смущенный своим предложением.

"Да, каналья, я знаю, что ты имеешь в виду", — ответил Джонсон.

"В любом случае, наймите приличный дом, — сказал Феликс. — Скромный, но приличный. Первые месяцы сконцентрируйтесь на изучении Вашей работы и распорядке дня в вашем отделе. Не делайте ничего, абсолютно ничего, что может вызвать подозрение". Они расстались, договорившись, что 1 декабря 1964 года представитель КГБ встретится с Джонсоном в нью-йоркском аэропорту Ла Гардия.

Джонсон снял приятный кирпичный домик на усаженной деревьями улице в Александрии, в Вирджинии и, выйдя из госпиталя, Хеди присоединилась к нему, чувствуя себя, как казалось, намного лучше. Как-то в июле, возвращаясь из Пентагона домой, он остановил машину на Коламбия Пайк в Арлингтоне, чтобы купить пиццу на обед. Стоя в очереди, он услышал, как кто-то окликнул его со стороны входа. "Как поживаешь, Боб?" Это были те самые слова, какими Минткенбау приветствовал его в Берлине, Лас Вегасе и Орлеане.

В тот вечер, на встрече старых друзей, сдобренной пивом и пиццой, Джонсон и Минткенбау вспоминали свое шпионское прошлое, они виделись в последний раз пять лет тому назад. Минткенбау исполнял для КГБ самые разнообразные полезные, хотя не столь захватывающие работы. Он жил на протяжении шести недель в Канаде, где собирал! метрические свидетельства и другие документы для использования агентами КГБ при проникновении в Соединенные Штаты. В конце концов он действительно стал агентом по продаже недвижимости в Арлингтоне. Эта работа позволяла ему снабжать русских информацией о правительственных служащих, занятых поисками жилья. У него было также в избытке свободное время. Во время кубинского кризиса в октябре 1962 года КГБ послал его в особую поездку для сбора информации о массовой военной мобилизации в Южной Флориде.

"Да, я встречусь опять с ними в декабре", — признался Джонсон. Но вскоре он забыл о русских, о своей службе в Пентагоне и обо всем другом. В сентябре припадки безумия и ревности Хеди возобновились с такой силой, что он стал панически бояться их. Однажды в ресторане она вообразила, что женщина, сидящая за соседним столиком, пытается привлечь внимание Джонсона. Она неожиданно вскочила, перевернула столик и вцепилась одной рукой женщине в волосы, а другой стала давать ей пощечины. Как-то в магазине она решила, что Джонсон флиртует с какой-то домохозяйкой. Она бесшумно подкралась к нему сзади и пнула его с такой силой, что он полетел вперед, перевернул по дороге большое количество выставленных консервов и растянулся в проходе лицом вниз. Визжа и отвратительно ругаясь, она устраивала ужасные сцены. Все это время, днем и ночью, она требовала от Джонсона невозможного в области секса. Желая защитить себя, он уговаривал ее вернуться к проституции. Такие предложения только ухудшали ее состояние и усиливали ее нападения на него. Во второй половине дня 2 октября 1964 года, после неудачной попытки оставить Хеди в госпитале, Джонсон решил бежать.