Юрий Поляков - В зоне риска. Интервью 2014-2020

– Мединский – противоречивая фигура. Вам самому понравилась его книга?

– На мой взгляд, «Стена» – небезуспешная попытка написать авантюрный исторический роман из героической эпохи, это – как бы наши «Три мушкетёра». В русской литературе таких вещей мало, наших писателей и в XIX веке всегда на критику самодержавия и деспотизма тянуло. Так что получился роман, для юношества весьма подходящий. Кстати, у нас есть очень хороший современный автор, который пишет такую же историко-приключенческую литературу. Это – Сергей Алексеев. Но его замалчивают, так как он славянофил и язычник. Мединского же критикуют в основном за патриотические взгляды. Патриота на должности министра культуры у нас давненько не было…

– А вы сейчас что-то пишете?

– Сдал в издательство АСТ новую книгу «По ту сторону вдохновения». Это – рассказы о литературном мире, о моих друзьях, многих из которых уже нет. Например, вспоминаю о том, как был одним из участников создания фильма «Ворошиловский стрелок». Рассказываю о том, как Михаил Ульянов и Марк Захаров побоялись поставить нашу с Говорухиным пьесу «Смотрины», страшась реакции тогда ещё ельцинского Кремля. Кроме того, я пишу «Повесть о советском детстве» в традициях «Детства Никиты». Очень люблю эту вещь Алексея Толстого. Если хотите, это мой ответ хулителям советской эпохи. Меня возмущает та напраслина, которую возводят на советское детство и Улицкая, и Шишкин. Такое ощущение, что они в каком-то Саласпилсе росли. Я вырос в рабочей семье, в заводском общежитии с удобствами во дворе, но у меня остались очень светлые воспоминания о детстве. Улицкая же выросла в московской академической семье, ходила в элитную школу. Я думаю, подобные книги пишут люди, которые почти перебрались на Запад и просто работают на тамошнюю русофобскую картину мира. Им наша страна не нравится на клеточном уровне.

– Ваши пьесы весьма успешно идут в театрах…

– Да, только в одной Москве идёт шесть пьес. А если во МХАТе возобновят «Грибного царя», то будет семь. «Чемоданчик» в Театре сатиры собирает полные залы. В начале марта мы возили спектакль в Талин и Ригу, тоже с большим успехом. Я даже Путина на «Чемоданчик» приглашал. На заседании Совета по культуре при президенте актёр Евгений Миронов, талантливый актёр, страдающий либеральными обмороками, стал жаловаться на цензуру, я не выдержал и сказал: Владимир Владимирович, если вы хотите убедиться, что в России нет вообще никакой цензуры, приходите, посмотрите спектакль «Чемоданчик» в постановке Александра Ширвиндта, где одним из действующих лиц является президент РФ.

– И что Путин?

– Он кивнул. И это пока всё. Ждём его на спектакль. Но наша власть почему-то больше верит актёрам, а не писателям…

– Юрий Михайлович, напомните нашим читателям, пожалуйста, обстоятельства вашего выдвижения в 2001 году на пост главного редактора «ЛГ». Кто инициировал Ваше выдвижение: Юрий Лужков, Вячеслав Копьёв или кто-то ещё?

– В 2001 году «ЛГ» входила в Медиа-холдинг АФК «Системы», включавший несколько газет, радиостанций и даже ТВ-канал. Пригласил меня на работу вице-президент АФК Вячеслав Копьёв, курировавший этот холдинг. Я хорошо знал его ещё по комсомолу, он возглавлял МГК ВЛКСМ, а я был членом горкома. В 1994 году он в издательстве «Инженер» выпустил мою полузапрещённую антиутопию «Демгородок», которую потом изымали из магазинов. Все хитросплетения моего прихода в «ЛГ» подробно описаны в книге О. Яриковой «Последний советский писатель», вышедшей в этом году в «Молодой гвардии». Отсылаю к ней. Там даже есть мой план реформирования «ЛГ», предложенный акционерам. Юрий Лужков к моему назначению не имел никакого отношения. Зато очень помогала и мне, и коллективу покойная Людмила Ивановна Швецова, тогдашняя заместительница мэра по социально-культурным вопросам. Но одно могу сказать твёрдо: до прихода в Кремль Путина моё назначение в «ЛГ» было бы невозможно.

– Известно, что руководитель АФК «Система» Владимир Евтушенков в своё время не раз публично говорил о том, что лично ему «Литературная газета» не интересна, и он хотел бы её перепродать. Почему у него это не получилось, и как долго правительство Москвы продолжало числиться в акционерах «Литературной газеты»? Кстати, не могли бы Вы назвать поимённо всех нынешних акционеров газеты и их доли?

– Да, Владимир Петрович куда больше внимания уделял газете «Россiя», также принадлежавшей АФК. О его желании продать «ЛГ» я, право, ничего не слышал. Московское правительство перестало быть акционером ОАО «Издательский дом «ЛГ», кажется, лет восемь назад. У нашей газеты сегодня акционеров нет, так как она несколько лет назад превратилась в АНО, а я из главного редактора в президента автономной некоммерческой организации, хотя такое высокопарное именование скромных должностей меня всегда забавляло. О долях прежних акционеров я понятия не имею. Главного редактора в подобные тайны не посвящали. После продажи здания небольшой пакет акций был у коллектива, но он погоды не делал.

– Что Вам удалось сделать в «ЛГ» за 16 лет?

– Полагаю, немало. Я сменил на посту главреда Льва Гущина, когда реальный, а не заявленный тираж газеты составлял значительно меньше 10 тысяч, а на первой полосе неизменно красовался злобный шарж на грязного и пьяного русского урода. Русофобия была изгнана из газеты Пушкина немедленно. Заодно я запретил использовать в «ЛГ» ненормативную лексику. За счёт возвращения к традиционным ценностям и полифоничности нам удалось поднять тираж выше 100 тысяч и довольно долго удерживаться на этой планке. Увы, дирекция, нанятая акционерами, перевела распространение газеты на так называемый аутсёрсинг, и обрушила тираж. Вернувшись к прежней форме распространения, мы восстановить былой уровень так и не смогли: начался кризис 2008-го и естественный упадок бумажной прессы, теснимой электронными носителями.

В 2004 году мы вернули на логотип профиль Горького, удалённый в 1990 году «прорабом перестройки» Фёдором Бурлацким. И вообще, возвращение советских классиков, уважительное отношение к литературе советского периода стало нашим важным направлением, как, впрочем, и у «Литературной России». Мы вернули на наши полосы авторов русского направления, изгнанных либеральными редакторами в 1990-е. Напомню с 1991 по 2001 год имена Распутина и Белова в газете вообще не упоминались. А имя Шолохова поминалась только в сочетании со словом «плагиат». Но «ЛГ» оставалась открыта и для прежних либеральных авторов. Более 15 лет газета была трибуной литераторов всех направлений. Не наша вина, что иные либералы не любят полемизировать с оппонентами, а под свободой слова подразумевают лишь свою монополию на информационное пространство. Наши публикации инициировали движение к «единому» учебнику истории и литературы, что означало выработку консолидированного взгляда на отечественную историю и культуру. После наших публикаций был изменён порядок присуждения госпремий. Нашими статьями и журналистскими расследованиями мы добились того, что государство вмешалось, наконец, и прекратило расхищение писательской собственности пресловутыми «крепкими хозяйственниками». Впрочем, всего не перечислишь…