Георгий Алексеев - Разведке сродни

Но вот на трибуне еще один оратор с радиозавода Лена Липко:

— Хочу возразить тем, которые считают: все, мол, кто имеют личные машины, живут только для себя… У меня есть знакомый владелец «Москвича». Он никогда не ездит на работу или с работы один, всегда — полная машина товарищей, всегда отвезет до дома тех, кто далеко живет. И, конечно, безвозмездно.

…Вспышками споров и схваток перекатывался и гудел «зеленый театр». И все тянулись руки, и записки несли ведущим. Но вот слово дали студенту автодорожного техникума Анатолию Леонченко:

— Мы должны хорошо знать историю нашей Родины, чтобы лучше понять, что значит уметь жить. У меня отец — старый коммунист, участвовал в строительстве Магнитки. Он не раз рассказывал, как в двадцатых годах голодные, раздетые, разутые рабочие ходили на субботники. Однажды одного комсомольца Магнитостроя спросили, что бы он сделал, если бы был Ротшильдом. Он ответил: «Купил бы два фунта хлеба — один бы съел сегодня, другой приберег назавтра…» — «Ну, а миллионы рублей куда бы девал?» — «Раздал бы в сельские коммуны — пусть вырастят столько хлеба, чтобы накормить всех голодных». Вот о чем мечтали наши отцы и деды! А мы с вами явились на все готовенькое, оттого у многих появилась чесотка накопительства. Надо не надо для жизни, а хватай все, что считается модным!

Голоса. — Вы предлагаете вернуться в голодные двадцатые годы?!

— Мы тоже не тунеядцы, работаем на общее благо…

— Но и тунеядцев много появилось. Дай им волю — все государство растащат!

— По-моему, на нашей дискуссии преобладает этакий прокурорский тон, — заметил сталевар металлургического завода имени Петровского Андрей Берестов. — Мы все разоблачаем да обвиняем, а кто за нас будет искоренять эти безобразия? Много развелось людей, живущих по принципу: «Меня не трогай — и я тебя не трону». Честный работник знает, что Ванька ворует, спекулирует народным добром, но помалкивает. От такой половинчатой честности мало проку! Не потому ли в нашем рабочем городе развелись тунеядцы, рвачи, приспособленцы. Если мы все пойдем на них стеной, им ничего не останется, как работать по-настоящему. За красивую жизнь надо бороться!

Сошедший с трибуны под аплодисменты Берестов все же получил вдогонку вопрос:

— А сами вы как искореняете эти безобразия?

— Товарищ Берестов поскромничал, — ответил за сталевара Десятерик. — Нам на заводе ребята рассказывали, что это настоящий боец. Андрей — дружинник и не раз осаживал распоясавшихся лоботрясов. Однажды во время дежурства задержал машину, на которой один из руководителей цеха пытался вывезти дефицитные материалы для собственной дачи. Берестов дошел до директора, до парткома и добился, чтобы этого руководителя сняли с должности и наказали. Вот это и есть борьба за красивую жизнь, к которой он нас призывает!

Учитель Григорий Петрович Денисенко, кстати, приехавший на дискуссию за двести километров, из-под Кривого Рога, начал свое выступление с литературного образа.

— Помните, — сказал он, — горьковскую старуху Изергиль? Ее рассказ о гордом Ларре, жестоком эгоисте, который попрал человеческие законы, возомнив себя первым на земле, все брал от людей и ничего не хотел отдавать взамен. Люди наказали Ларру за его эгоизм: изгнали из своего общества, обрекли на одиночество. С тех пор ходит Ларра, превратившись в тень, не понимая ни речи людей, ни их поступков. «Ему нет жизни, и смерть не улыбается ему…» А ведь этот символ эгоиста незримо присутствует и на нашей дискуссии, — добавил учитель. — Пусть задумаются те, кто вознамерился только брать, ничего не отдавая: как бы не оказались они отторгнутыми человеческим обществом, презираемыми людьми!

…Дискуссия началась в семь часов вечера; стрелки часов подходили к двенадцати. Но в «зеленом театре» продолжали бушевать страсти, тянулись руки, раздавались выкрики: «Прошу слова!» Десятерик уговаривал заканчивать разговор. И только начавшийся дождь «помог» подвести черту. Однако группы возбужденной молодежи, прячась от дождя, потянулись под козырек концертной раковины, где стоял стол ведущих, и там продолжали бурные дебаты. Некоторые предлагали перенести разговор на следующий вечер. Жора Николенко просил всех, кто не успел высказаться, написать в газету, обещал завести рубрику «Резонанс дискуссии» (что и было сделано).

Словом, все мы, организаторы, могли с удовлетворением сказать, что затея, в основном, получилась. Потом из разных источников приходилось слышать, что споры, начатые в «зеленом театре», продолжаются, да и проходя мимо домов культуры, общежитий, библиотек, встречали объявления: «Проводится молодежная дискуссия: «Что значит уметь жить?» Что ж, попали в самое яблочко. Появился отклик и «со стороны». Для меня он был совершенно неожиданным. Видимо, коллеги решили преподнести мне сюрприз. Нашему рассказу в «Комсомольской правде» о дискуссии было предпослано довольно обстоятельное вступление писателя Олеся Гончара, который, будучи в те дни в Днепропетровске, случайно попал на наш «форум», ничем не выдав себя. Мысли писателя точно выражали смысл дискуссии и в то же время давали ей идеологическую оценку, поэтому позволю себе процитировать их:

«Как-то в Днепропетровском городском парке культуры внимание мое привлекло объявление, извещавшее о том, что вечером здесь состоится молодежная дискуссия на тему «Что значит уметь жить?»… Вечером к месту разговора спешили веселыми толпами оживленные хлопцы и девчата из рабочих и студенческих общежитий. Шли люди и старших поколений… И, наверное, никто из них не пожалел, потому что никто здесь не скучал. Каждый из присутствовавших был вовлечен в большой и страстный разговор, который начался при свете дня и длился до полуночи. Даже брюзжащие скептики, из уст которых можно часто слышать упреки в адрес современных юношей и девушек, что они, мол, и бездумны, и «стиляжны», могли бы убедиться здесь, какие глубокие вопросы волнуют трудовую нашу молодежь, и сколь значителен, широк круг ее духовных интересов…

Самым выразительным, пожалуй, было на этом вечере «анонимное» выступление. Оно вызвало бурю аплодисментов: кто-то из «зала» подал в президиум записку. В ней был карандашом нарисован силуэт Владимира Ильича и под ним лаконичная надпись: «Уметь жить — это жить, как он…»

Организаторы дискуссии проявили хорошую инициативу. Подобные собрания следует чаще проводить среди молодежи. Они развивают душевную активность, склоняют к раздумьям, помогают юношам и девушкам глубже осмыслить свою жизнь и свое будущее.

Как уже говорилось, основная цель дискуссии — в открытом публичном споре дать бой мещанской мелкобуржуазной философии паразитизма и приспособленчества, разоблачить принародно эгоистическое истолкование житейской формулы «надо уметь жить». Дискуссия по тем временам была, по существу, одной из первых попыток ввести в практику работы с молодежью, да и не только с ней, такую демократичную форму, как открытые публичные споры, в которых любой мог бы безбоязненно высказать свою точку зрения, «скрестить шпаги» с оппонентом, попытаться опровергнуть то, с чем не согласен, предложить свои конструктивные пути решения проблем, назревших в коллективе, в обществе.