Георгий Алексеев - Разведке сродни

Эту тревогу общественности, естественно, не могли не отражать средства массовой информации, в том числе и «Советская Россия». С яркими публицистическими статьями вступали в бой с психологией потребительства наши ведущие журналисты Иван Юрченко (к сожалению, ныне покойный), Марина Чередниченко, Светлана Степунина и другие. Рискнул выступить и я с корреспонденцией «Люблю жить красиво», в основу которой легла описанная выше конфликтная ситуация с Анатолием, а также размышления в связи с типичностью данного явления. Вскоре подтвердилось, что тема затронута животрепещущая, проблема наболевшая — стали приходить читательские отклики. Правда, отношение и к теме, и к тому, как она освещена, оказалось неоднозначным, порой с крайне противоположными оценками.

В большинстве писем выражалось резкое неприятие «анатольиных» установок на «красивую жизнь» и особенно способов, какими они реализовывались. Приводились примеры и похлеще. Читатели критиковали и нас, газетчиков, за отсутствие последовательности, остроты в разоблачении потребительской психологии, в слабой мобилизации общественного мнения. Однако были и такие, кто не только оправдывал людей типа Анатолия, но и обвинял автора в том, что он «звонит не в те колокола». Объединяла их, по существу, одна точка зрения: любые злоупотребления объяснялись ничем иным, как все тем же дефицитом. Судя по письмам, у многих существовало немало путаницы в таких понятиях, как «потребности», «потребление», «потребительство». Поэтому, на мой взгляд, газете следовало, прежде всего, в очень живой, популярной форме раскрыть читателям научные представления о соотношении между разумными потребностями человека в условиях социализма и способами их удовлетворения; культуру потребления нравственно воспитанного гражданина аргументированно противопоставить психологии паразитирующего потребительства взбесившегося мелкого собственника. Хорошо было бы для такого научного (и нескучного!) изложения найти умного собеседника, — в то время в «Советской России» как раз появилась рубрика «Наш собеседник», быстро завоевавшая читательские симпатии.

Поддержав мой замысел, бывший в то время главный редактор газеты М. Ф. Ненашев подсказал и самого собеседника (работавший многие годы секретарем Челябинского обкома партии по идеологии, он, разумеется, отлично знал эти кадры) — тогдашнего проректора Челябинского государственного педагогического института Н. Н. Михайлова. Он вскоре был приглашен работать в «Советскую Россию», где возглавил сперва отдел пропаганды, а затем молодежный, созданный в редакции впервые в практике центральной партийной прессы… Итак, с Н. Н. Михайловым и состоялась беседа на тему «Потребности и потребительство».

Разговор зашел прежде всего об отражении средствами массовой информации распространенной своеобразной нравственной болезни, которой современники дали название «вещизм».

— А может быть, не столько «современники», сколько тот же — уж извините за откровенность! — ваш брат-газетчик? — многозначительно улыбнулся Н. Н. Михайлов. — Я это к чему говорю? Когда в сотый раз читаешь набившую оскомину фразу об «испытании сытостью», хочется спросить: «Вы что же, предлагаете уничтожить дорогие вещи или вернуться к карточной системе?»

Пришлось от имени «нашего брата-газетчика» признать левацкие заскоки в иных публикациях, где порой буквально навязывается мысль: вот, дескать, раньше недоедали, терпели лишения и трудности, ходили в телогрейках и кирзовых сапогах, — зато никаких тебе рецидивов мещанской психологии, по первому зову брали лопаты в руки и шли на субботник. А стоило лишь повыситься уровню благосостояния — и началось!..

Нелепо, рассуждал мой собеседник, противопоставлять сегодня растущие потребности некоему «нравственному аскетизму». Да и основоположники марксизма утверждали, что свойственное коммунистическому обществу полное и свободное развитие всех способностей, творческих возможностей человека предполагает и создание благоприятных материальных условий.

— Известно ли вам, сколько времени расходуется ежегодно в нашей стране на ведение домашнего хозяйства? — неожиданно спросил Н. Н. Михайлов и, чтобы не ставить меня в неловкое положение (к сожалению, мне это было неизвестно), тут же ответил: — Сто восемьдесят миллиардов человеко-часов. Это же расточительство, особенно женского труда!

Действительно, такие предметы, как холодильник, стиральная машина, пылесос, лет двадцать — тридцать назад относили еще к дефициту, многие без них обходились, потому что их либо не хватало, либо вовсе не существовало. Сегодня же обладание набором удобных экономичных предметов бытовой механизации стало не только потребностью каждой семьи, но, можно сказать, и общественной необходимостью. Оказывается, уже теперь электробытовые машины сокращают затраты времени на мытье посуды в три-четыре раза, на стирку белья — в пять раз. Каждый киловатт-час электроэнергии, израсходованный на механизацию работ в домашнем хозяйстве, экономит нам примерно четыре с половиной часа. А завтра наверняка появятся новые механизмы, еще более высвобождающие наше время. И, разумеется, появятся новые потребности.

Так что не в вещах, не в росте благосостояния надо видеть истоки «вещной» болезни, мещанских рецидивов. Ведь именно социализм впервые в истории провозгласил своей целью полное и всестороннее удовлетворение потребностей каждого человека. Весь вопрос в том, заметил ученый, какие потребности удовлетворять, как и с какой целью?

— Итак, во-первых, какие? — спросил я его.

— Я бы все же начал с третьей части вопроса: с какой целью? — продолжал проректор. — Согласитесь, что удовлетворение потребностей есть в то же время их формирование. Удовлетворяя потребности, мы воспитываем привычки, вкусы, жизненные цели, идеалы. Словом, воспитываем человека.

В этом смысле мы, наверное, вправе сказать: каковы потребности — такова и личность. Какими мы хотели бы видеть, скажем, наших детей? Потребителями или созидателями, творцами? Людьми с активной общественной позицией или предприимчивыми обывателями, «гребущими под себя»? В этом и состоит коренное различие во взглядах на рост потребностей, их целевую направленность у марксистов и буржуазных идеологов. Последние прекрасно понимают, что потребитель никогда не станет революционером. Находясь в плену вещей, будучи рабом искусственно созданных желаний, человек легко превращается в объект социального и политического манипулирования, он становится, как остроумно подметил Н. Н. Михайлов, похожим на ишака Ходжи Насреддина, которому он подвешивал перед носом морковку, чтобы ишак бежал за ней без понуканий…