Георгий Алексеев - Разведке сродни

Политика Коммунистической партии в области повышения уровня жизни народа — рост материального благосостояния, удовлетворение потребностей. Но это не самоцель, а средство решения важнейших социальных проблем, главная из которых — всестороннее, гармоничное развитие личности. Ибо, говоря словами Карла Маркса, «чем иным является богатство, как не абсолютным выявлением творческих дарований человека…» [12] Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 46, ч. I, с. 476. Отсюда сам собой вытекает ответ на вопрос о том, какие потребности нужно удовлетворять. Было бы, разумеется, нелепо противопоставлять материальные потребности духовным, бытовые — эстетическим и т. п. Человек нуждается во всей их совокупности; чем богаче структура, набор человеческих потребностей, тем богаче и свободнее личность. Социалистическое общество решительно выступает лишь против неразумных прихотей, надуманных эгоистических притязаний, которые не только не способствуют, а, напротив, мешают гармоничному развитию личности.

— Ну, а как бы вы, кстати, ответили на такой вопрос наших читателей, — спросил я Николая Николаевича. — Некоторые из них считают неразумными потребности в приобретении сверхдорогих вещей, предметов роскоши. Не делаем ли мы ошибки, поощряя через торговлю подобные желания?

— Я бы таким читателям ответил однозначно: сами понятия «предметы роскоши», «предметы первой необходимости» довольно условны, — сказал Н. Н. Михайлов. — Два-три десятилетия назад никто не относился, скажем, к телевизору как к предмету первой необходимости. А попробуйте сегодня представить наши квартиры без голубых экранов! Точно также меняется наше представление о личном автомобиле, о мебельных гарнитурах и т. п.

Что касается разумности или неразумности потребностей в дорогостоящих или модных вещах, он напомнил одну дискуссию, которая была популярна в двадцатые годы у части молодежи. В пьесе Маяковского «Клоп» молодежь в рабочем общежитии спорит о том, носить или не носить галстук, является он буржуазным пережитком или нет? Маяковский разрешил эту проблему одной фразой: дело не в том, носить или не носить, главное, кто к чему привязан — человек к галстуку или галстук к человеку.

Пусть наши модницы покупают дорогие и красивые шубки, размышлял собеседник, пусть наши квартиры украшают импортные гарнитуры, пусть мужья дарят женам кулоны и кольца — не в этом суть. В конце концов, это дело вкуса и материальных возможностей. Важно лишь, чтобы все эти дорогие вещи не стали единственным «светом в окошке», смыслом жизни, идолом для поклонения, как это происходит с вашим знакомым Анатолием. Чтобы та же модница знала: ценность ее как человека измеряется не ценой ее туалета, а тем, что она реально собой представляет как личность, специалист, член общества.

Мне показалось важным порассуждать на такую тему. Общество награждает человека за его труд. В этом смысле гордость большим заработком, приобретенными вещами может рассматриваться как косвенное свидетельство общественной значимости. Почему бы тогда не «похвастаться» в кругу знакомых дорогим приобретением, если оно сделано на честно заработанные деньги? (Оставим пока в стороне то обстоятельство, что кое-кто эти приобретения делает нетрудовым путем, получает блага незаслуженно или «по блату»…)

— На здоровье! Пусть хвастается, — ответил Н. Н. Михайлов. — Высокий заработок и высокий материальный достаток — это вознаграждение за труд, этим можно и нужно гордиться. Но глупо и смешно превращать в символ гордости только «Жигули» или только гарнитур какой-то зарубежной фирмы. Да это и большое заблуждение — полагать, будто хорошо воспитанному человеку нужны лишь материальные стимулы его труда. Нет, ему многое нужно — сознание своей причастности к большому делу, стремление выразить себя в творчестве, гордость своим мастерством, уважение своих товарищей, почет. Но все эти нравственные потребности, конечно, надо воспитывать.

И тут Н. Н. Михайлов прибегнул к одной, очень мне понравившейся аллегории. Вся совокупность потребностей человека представляется ему многоэтажным домом. На первом этаже расположены материальные запросы — в одежде, жилище, транспорте и т. п. А на верхних духовные — познавательные, эстетические, нравственные. Венчает здание потребность в труде, в творческом созидании. Причем она — не только для заработка (тогда труд выступает лишь как средство удовлетворения других потребностей). Нет, имеется в виду бесплатный труд на пользу общества, который В. И. Ленин назвал добровольным, вне нормы, без расчета на вознаграждение, потребностью здорового организма [13] См.: Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 40, с. 315. .

Так вот, в этом здании, как во всяком многоэтажном доме, есть лифт. На каком этаже остановится он? Поднимется на верхние — и человек увидит возможность самоутверждения в труде, творчестве, духовной и нравственной связи с другими людьми. Ведь это именно и имеется в виду, когда говорим о возвышении потребностей. Но случается и так, к сожалению, что лифт застрянет внизу и выше первого, «материального», этажа не поднимется.

Мещанин ведь тоже стремится к престижу, влиянию, авторитету. Но как этого достичь? К самоотверженной отдаче в общественно полезном труде он не способен: в нем живет больше эгоист, чем коллективист. Глубокие творческие интересы, способные увлечь до самозабвения, ему не ведомы. Он ищет чисто внешние, поверхностные признаки, которые делали бы его похожим на людей престижных, уважаемых в обществе. Одним из наиболее подходящих для себя выбирает путь приобретательства модных, малодоступных пока для остальных вещей и предметов. Доступ к дефициту — пожалуй, самая «высокая» мечта потребителя.

Обладающий утилитарными, примитивными представлениями о жизни, привыкший подходить к подлинным ценностям мира со своей узкой «вещной» меркой, движимый стремлением казаться, а не быть, потребитель в своем поведении уподобляется «голому королю». Он только в собственных глазах да в глазах подобных себе кажется значительной, престижной личностью. В среде же нравственно воспитанных людей с него легко срывается личина «интеллектуала», обнажаются крайняя бедность натуры, поверхностный образ мышления, отсутствие высоких нравственных критериев, подлинных эстетических вкусов. Словом, бездуховность — вот главная почва, на которой произрастает потребительская психология.

Кстати, продолжали мы «анатомировать» психологию мещанина, для него объектом потребительского отношения становятся отнюдь не только материальные блага, но, что самое пошлое, — и духовные ценности, продукты интеллектуального труда, человеческие взаимоотношения. Я вспомнил читательское письмо, в котором рассказывается о таком человеке. Он вступил в общество книголюбов, чтобы иметь возможность приобрести редкую, «престижную» книгу. Готов переплатить за нее втридорога, зато обладание ею дает ему право в кругу таких же, как он, «интеллектуалов» воскликнуть: «Как! Вы не имеете такой книги?!» И он уже возвысил себя в глазах других. Спросишь, сообщает читатель, о чем она, — толком не может и объяснить, потому что в лучшем случае «пробежал» оглавление да предисловие. А уровень грамотности его таков, что он говорит: «значить», «кажный», «ширше» и так далее…