Георгий Алексеев - Разведке сродни

Е. С. Рудольская. — Давайте вспомним слова Надежды Константиновны Крупской о том, что борьба за дело пролетариата воспитала в Ильиче черты человека будущего. Ведь есть масса примеров той же ленинской скромности, его удивительной щепетильности в связи с попытками использовать на его личные нужды общественные, государственные, партийные средства. Н. К. Крупская писала, что Ленин ужасно раздражался, когда ему хотели создать богатую обстановку, платить большую зарплату. И приводит случай, когда он объявил строгий выговор своему ближайшему соратнику — управделами Совнаркома В. Д. Бонч-Бруевичу за то, что тот самочинно повысил Ленину жалованье.

Ю. З. Черезов. — А мне вспоминается очерк Максима Горького о Ленине. Он писал, что в тяжелом, голодном девятнадцатом году Ленин стыдился есть продукты, которые присылали ему товарищи, солдаты и крестьяне. Когда к нему на квартиру приносили посылки, он морщился, конфузился и спешил раздать продукты больным, детям или ослабевшим от недоедания товарищам…

Женщина. — Фамилия Назарова, техник отдела главного механика. Хочу сказать, что все эти примеры ленинской скромности, глубокой порядочности следовало бы почаще напоминать тем, кто на охоту летает на персональном вертолете или ездит на служебной машине. И делать это кроме вас, корреспондентов, судя по всему, некому…

Корреспондент. — Есть партийный контроль, народный контроль, правоохранительные органы.

Назарова. — Конечно, газеты много пишут о всяких безобразиях, злоупотреблениях и так далее. Но вот вы распишете примазавшегося к партии прохиндея, взбудоражите народ, а результат каков? К примеру, в «Советской России» была статья «Прислал папа вертолет» о том, как переродился в барина, вельможу коммунист-руководитель из Тюменской области. Превратил, можно сказать, в личную собственность государственные катера и даже вертолет (возможно, читатель из Новороссийска как раз его и имел в виду). А каковы последствия? Вышестоящий начальник объявил ему выговор и предложил возместить причиненный ущерб — 286 рублей 10 копеек. Да такая сумма при зарплате этого руководителя с учетом северного коэффициента для него — что карманные расходы! Если и преувеличиваю, то немного. А самое главное — где возмещение морального ущерба, который он нанес партии, опозорив высокое звание коммуниста?!

Голоса. — Надо очищать партию от таких перерожденцев!

— И снимать с руководящих должностей без права занимать их!

…До апрельского (1985 г.) Пленума ЦК КПСС оставалось еще пять лет, и, конечно, далеко не все острые вопросы, мучившие участников «круглого стола», нашли отражение в газетном рассказе о нем. И в этом, скажу, как на духу, виной была не газета! «Советская Россия» к тому времени, кстати, одной из первых основательно тревожила застойное болото «вечно номенклатурных» чиновников, в сознании значительной части которых изрядно поистерлись такие понятия, как честность, неподкупность, скромность, принципиальность. Но тогда они были еще слишком сильны, чтобы не позволить печатному (а тем более устно произнесенному) слову просветить насквозь окружавший их мирок привычных, установленных ими же самими особых норм жизни.

А у людей между тем нарастали возмущение, негодование, протесты против привилегий, которыми невесть когда и как начали осыпать себя иные «слуги народа», попадавшие в пресловутый неписаный «табель о рангах». Создалась широко разветвленная сфера «заначки» дефицитных, прежде всего, импортных товаров, отпускаемых лишь по записочкам и звонкам. Вошло в практику распределение значительной части фондов на различные виды продуктов высокого качества, не говоря уже о деликатесах, через служебные входы магазинов, со складов и баз, минуя рядового покупателя. Появились закрытые списки на распределение квартир, продажу автомобилей, выделение гаражных и дачных участков, недоступных широким массам строительных материалов и многого другого.

И как ни досадно, как ни позорно, в орбиту этой «теневой» экономики попало немалое число коммунистов, партийных, советских, хозяйственных руководителей, постепенно растерявших бесценный капитал большевистской, ленинской идейности, скромности и неподкупности. Собственно, все эти покушения на социальную справедливость общественного строя как раз и стали возможными в результате, главным образом, злоупотреблений дорвавшихся до руководящих постов и должностей обывателей с партийными билетами.

В одном из среднерусских городов как-то мне пришлось заниматься расследованием сигналов о снабжении дефицитными товарами из-под прилавка, с черного хода. Помню, руководитель горпромторга откровенно признался: «Как тут не поощрять «заначки» дефицита, если в любую, минуту могут позвонить оттуда, — многозначительно показала пальцем наверх, — и заявить, что нужны пыжиковые шапки, дубленки, импортные туфли или сапожки и прочее».

В том же самом городе в только что построенном доме, где я получил квартиру, моим соседом оказался секретарь обкома партии, ведавший строительными делами. Дом был сдан с большими изъянами, новоселы, каждый по своим возможностям и разумению, затыкали оставленные щели, перевешивали двери и окна на новые петли, меняли замки и ручки. А вот к секретарю обкома была направлена бригада строителей, которые изо дня в день отделывали его квартиру практически заново, что вызывало у жильцов пересуды и возмущение. Попытка привлечь к этому факту внимание председателя парткомиссии при обкоме вызвала примитивно формальную реакцию: «Проверили — у него все работы и материалы оплачены». У стража партийной совести даже мысли не возникло, что остальные-то жильцы тоже готовы оплатить, только никто им не выделит ни материалов, ни рабочих, ни транспорта. А главное в том, что эта демонстративно вызывающая нескромность секретаря обкома бросает тень и на авторитет самого партийного органа, и на звание коммуниста.

Так иные коммунисты-руководители без особых колебаний и сомнений и уж тем более без угрызений совести уверовали, что само по себе «номенклатурное кресло» дает им особое право заставлять людей служить себе, определять, сколько черпать самим из общественных благ, а сколько оставлять «простым смертным». Личные парикмахеры, персональные сауны, столовые-буфеты для избранного круга лиц, построенные на деньги народные дачи, обнесенные под стать иным крепостям неприступными стенами да еще с милицейской охраной у ворот; служебные автомобили, даже вертолеты и теплоходы, используемые «руководящими вельможами» для выездов на охоту, рыбную ловлю, причем чаще всего в заповедные, запретные для прочих других места. Протекционизм и подбор кадров по принципу послушания и личной преданности, окружение себя подхалимствующими элементами, готовыми по первому знаку «патрона» безудержно восхвалять перед людьми его «огромный вклад», «большие заслуги». И все — с откровенным бесстыдством, у народа на виду, прикрываясь фиговым листком словоблудия! Есть ли этому иное название, кроме как элементарное перерождение, которое произошло с весьма значительным слоем руководящих работников?