Кейт Андерсен Брауэр - Резиденция. Тайная жизнь Белого дома

Как-то вечером няня детей Кеннеди Мод Шоу вызвала Пирса на помощь. Она была в Семейной столовой на втором этаже, где Джон-мл. все никак не мог доесть свой ужин. А уже покончившая с едой Кэролайн расположилась на полу и безуспешно пыталась ходить колесом.

– Мистер Пирс, это ужас какой-то! Мои ноги валятся или вправо, или влево.

– Кэролайн, надо твердо помнить о том, что ноги должны находиться прямо над головой, – сказал Пирс.

Следующие попытки удались девочке гораздо лучше.

– Мистер Пирс, а давайте ходить колесом вместе со мной! – попросила она.

Воспоминание об этом заставляет Пирса улыбнуться: «К счастью, на выручку мне пришла Мод Шоу и мне не пришлось ходить колесом вместе с Кэролайн по Семейной столовой!»

По прошествии нескольких десятилетий Уолтер Шайб объяснял отношение персонала к президентской семье. «Хотя подготовка к государственному обеду – важнейшее из всех твоих дел, при этом в тот же самый день ты можешь получить звонок из жилых покоев о том, что Челси или одна из близняшек Буш хочет тарелку овсянки, или черники, или чего-то еще, и твои приоритеты мгновенно меняются. Дело далеко не в высокой кухне, дело в том, чтобы обеспечить президентским семьям островок нормальной жизни посреди всего этого полнейшего безумия».

Повара высшей квалификации обычно огорчаются, когда президентской семье хочется чего-то совершенно обычного. Особенно часто такое случается, когда в резиденции живут дети. Джон Меллер вспоминает случай, когда одним прекрасным утром они с недавно принятым на работу поваром готовили оладьи для Челси Клинтон. Новичок увидел в холодильнике натуральный кленовый сироп, но Меллер сказал, что Челси, как и большинство детей, предпочитает искусственный. Новый повар принялся спорить, настаивая, что натуральный продукт всегда лучше. В конце концов Меллер уступил и отправил буфетчика наверх с оладьями, политыми высококачественным сиропом. Ровно через две минуты они были возвращены обратно с просьбой от дочери первого лица заменить натуральный сироп искусственным. Личные предпочтения президентской семьи – превыше всего.

Персонал резиденции должен предоставлять президентским детям некое место, где они могут спокойно побыть самими собой. Старшая дочь Джонсонов Линда Берд Джонсон Робб вспоминает, что обслуживающий персонал успокаивал ее в периоды, когда посторонним людям нельзя было полностью доверять. «Там ведь работали совершенно замечательные люди. Я уверена, что все, кому довелось там жить, ценили их и понимали, какое это счастье – иметь вокруг себя людей, готовых тебе помочь и не требующих ничего взамен. Им ведь и в голову не приходило предавать нас».

Линда познакомилась со своим мужем, Чарлзом «Чаком» Роббом, когда он служил военным адъютантом Белого дома. В его обязанности входило обеспечивать комфорт гостям президента на официальных приемах и ужинах, вести светские беседы с присутствующими, которые нервозно относились к перспективе знакомства с президентом и первой леди, и показывать им их места. Никто, кроме работников обслуживающего персонала, не знал о том, что Линда и Робб встречаются. Закончив работать, Робб мчался в Солярий, чтобы поиграть в бридж с Линдой. Разумеется, буфетчики их видели, но хранили тайну этих встреч в абсолютной неприкосновенности.

Робб был лучшим выпускником своего курса школы спецподготовки морской пехоты в Куантико, штат Виргиния. За службу во Вьетнаме он был награжден «Бронзовой звездой за отвагу». Впоследствии он стал губернатором штата Виргиния, а затем два срока подряд представлял этот штат в Сенате. Когда Робба послали во Вьетнам, Линда была беременна их первой дочерью, Люсиндой. Бессонными ночами, страшно переживая за судьбу мужа, она могла слышать сквозь открытые окна спальни крики толп, протестующих против продолжения вьетнамской войны.

Линда занимала бывшую спальню Кэролайн Кеннеди, окна которой выходили на Пенсильвания-авеню, так что деваться ей было некуда. Ее младшая сестра Люси жила в бывшей спальне Джона-мл. Их спальни разделяло небольшое помещение, некогда принадлежавшее Мод Шоу, которое сестры превратили в гардеробную для хранения несезонной одежды.

Комнаты президента и миссис Джонсон выходили на Южную лужайку, и шум демонстраций до них почти не доносился, но Линду с сестрой яростные протесты приводили в дрожь. «Нас с Люси просто изводил круглосуточный крик людей о войне с той стороны улицы, в первую очередь поскольку на этой войне находились наши мужья. Они жертвовали жизнью, я была беременна, а эти люди говорили оскорбительные вещи о моем отце. Уж я-то знала, как сильно он хочет покончить с этой войной».

Смотрительница Бетти Монкман вспоминает, как они собирались в швейцарской смотреть на демонстрантов. Обращаясь к старшим по возрасту коллегам, она говорила: «Среди стоящих в парке могут быть и ваши дети».

«Игнорировать происходящее было невозможно, – говорит она. – Тебе может казаться, что ты в своем маленьком коконе, но ты прекрасно отдаешь себе отчет во всем, что происходит вне его». В один особенно холодный день президент Джонсон предпринял отчаянную попыку умерить пыл протестующих и распорядился, чтобы буфетчики вынесли им горячий кофе.

«Тогда я была еще совсем молоденькой, мне было за двадцать, и когда я приходила на вечеринки, то не говорила, где работаю, иначе на меня реагировали бы крайне негативно. Так что я сообщала – работаю, мол, в Национальном управлении парков, а то бы они выместили на мне весь свой гнев относительно политики. Пусть я и сама относилась к ней не лучше, но выслушивать все это не было ни малейшего желания», – говорит Монкман.

Со вторника по субботу первый и государственный этажи были частично открыты для посетителей, и в те годы постоянного общественного протеста такой недостаток приватности становился для Линды просто невыносимым. «Даже после убийства мы не получили безопасности [которую должны бы были получить], так что с раннего утра прямо у нас под окнами расхаживали туристы. Встанут под моим окном, и давай свое: «А ну-ка, Миртл, остановись-ка тут на секундочку!» – а я ворочаюсь, заснуть не могу».

Первая леди Техаса [43] т. е. жена губернатора штата. – примеч. пер. Нелли Коннэли как-то сказала Линде, что часто подумывает, а не сбросить ли ей на туристов шар с водой прямо из окна губернаторской резиденции.

«Я отшутилась, сказав, что мне бы тоже хотелось. Но так и не сделала этого», – говорит Линда.

Тем не менее реальной проблемой были вовсе не общительные туристы. Жизнь в Белом доме серьезно осложняли возмущенные продолжающейся войной манифестанты. Швейцар Нелсон Пирс вспоминает случай, когда «ребятки» из числа обычных экскурсантов расплескали на стены Парадной столовой собственную кровь из заранее припасенных пузырьков. «Нам пришлось заниматься химчисткой драпировки». Иногда доходило до того, что посетители выпускали в Белом доме принесенных с собой тараканов. «Нам пришлось обучать обслуживающий персонал особому порядку действий в подобных ситуациях», – говорит Монкман.