Гвидо Кнопп - CC – инквизиция Гитлера

Конкурент Гейдриха, адмирал Канарис, возглавлявший контрразведку вермахта, видел в нем «умнейшую бестию». На охоте «хищник» действовал строго бюрократически. Его служба безопасности завела громадную картотеку, которая охватывала всех евреев-эмигрантов Германии и виднейших евреев за рубежом.

«Одним из его особых талантов было умение сразу распознавать личные, профессиональные и даже политические слабости других людей, их регистрировать как в своей феноменальной памяти, так и в картотеке, чтобы позже в нужный момент ловко ими воспользоваться», — отмечал Шелленберг.

250 сотрудников Главного архива службы безопасности получили от Гейдриха указание собирать персональные сведения, информационные материалы и слухи о каждом, кого он относил к врагам империи или же считал своим личным соперником.

Есть сведения, что Гейдрих вел отдельные досье на Гитлера и его подручных. Особенно его интересовали неясное происхождение Гитлера, еврейский след в роду Гиммлера, любовные похождения Геббельса, распутство и коррупционные наклонности Геринга.

Того, кто так много знал, боялись даже те люди, которые в гитлеровской иерархии находились выше. Подозревая всех и каждого, Гейдрих денно и нощно просиживал за просмотром гор папок с делами, изучал досье на католиков, масонов, марксистов и евреев. Скоро он получил прозвище «Оберневерующий», который повсеместно чуял революционные происки, а при облавах на противника применял даже самые необычные методы. Как отмечал в мемуарах шеф внешней разведки службы безопасности Вальтер Шелленберг (видимо, не без его подсказки), — «Гейдрих использовал в своих целях дорогой бордель «Салон Китти» по адресу Берлинер Гизебрехтштрассе, 11, где девки из службы безопасности предлагали сексуальные услуги руководящим лицам партии, государства, вермахта и дипломатии за среднюю плату в размере 200 рейхсмарок. При этом проститутки были обязаны выуживать у клиентов ту или иную информацию. Все эти женщины прибыли в бордель из различных уголков империи, из Австрии и Польши. Возраст красоток колебался в пределах 20–30 лет, они знали кроме немецкого языка также французский, итальянский, испанский, английский, русский и польский. Некоторые владели тремя и более иностранными языками. Всех их объединяла одна общая вещь: темные пятна прошлой жизни, которые и привели их в лапы службы безопасности. В «Салоне Китти» трудились неудавшиеся студентки, женщины, имевшие за плечами не один аборт, уголовно-профессиональные проститутки, которые могли заниматься своим ремеслом в интересах нацистского государства, не боясь преследований со стороны полиции. Везде в номерах находились скрытые микрофоны, а в подвальных помещениях специалисты Гейдриха делали граммофонные записи с подслушивающей аппаратуры, установленной на этажах. Только в тех случаях, когда шеф лично появлялся для «инспектирования» в борделе, Вальтер Шелленберг заблаговременно получал настоятельное распоряжение «позаботиться о том, чтобы все технические средства были отключены».

«Салон Китти» пользовался популярностью в высших кругах национал-социалистического общества. Только в 1940 году этот бордель посетили более 10 000 мужчин, то есть в среднем по 30 клиентов в сутки. Среди них было много видных государственных деятелей, дипломатов, генералов, рейхсфюреров, министров, гаулейтеров, работников искусства. «Ассортимент» посетителей салона поражал разнообразием: от Зеппа Дитриха до Йоахима Риббентропа, от Фердинанда Мариан до Ганса Альберса, от итальянского министра иностранных дел графа Чиано до шефа «Немецкого трудового фронта» Роберта Лея. Вот только информационные трофеи были неудовлетворительны. Как правило, девицам Гейдриха не удавалось выманивать у своих клиентов важные государственные секреты. Все, за что брался Гейдрих, доводилось до конца пунктуально, последовательно и безжалостно. Если это государство доносчиков — то для всех. Если это репрессии — то без пощады. Если это «еврей» — то, по мнению Гейдриха, он должен быть полностью «устранен», неважно каким образом.

Гейдрих невысоко ценил антисемитизм толпы, проповедуемый Юлиусом Штрейхсром. Он презирал порнографические тирады в издании «Штурмовик» и с пренебрежением отзывался о стихийных еврейских погромах. Гейдрих. хотел радикального решения «проблемы», что поначалу не означало массового истребления, а, наоборот, подразумевало централизованное изгнание всех евреев из Германии, по возможности в Палестину. Ибо Гейдрих уверовал: «Или мы окончательно одолеем- противника, или мы погибнем». Одного «арийского законодательства» ему оказывалось недостаточно. С его помощью было невозможно устранить «опасность иудаизма» для Германии. Специальные еврейские организации с их разветвленными международными связями работали, в его представлении, по-прежнему над «уничтожением нашего народа со всеми его ценностями». Но каким образом намеревался Гейдрих «удалить евреев»?

В качестве временной целеустановки свои соображения подытожил унтерштурмфюрер СС Герберт Хаген в письме к Гейдриху: «Во-первых, вытеснение еврейского влияния во всех областях общественной жизни (включая экономику). Во-вторых, поощрение еврейской эмиграции из страны».

Но Гейдриха устраивал лишь один путь решения «еврейского вопроса», а именно: всех евреев насильно вынудить к тотальному выезду из Германии в Палестину. Он цинично заявлял: «Будучи национал-социалистом, я — сионист».

Первой большой проверкой этой концепции на практике стало присоединение (аншлюс) Австрии к нацистской империи в 1938 году. Чтобы как можно больше и быстрее изгнать оттуда евреев, Гейдрих приказал своему помощнику в Вене Адольфу Эйхману создать и организовать работу «Центрального управления по вопросам эмиграции евреев» в бывшем дворце Ротшильда на улице принца Евгения. Желающие выехать из Австрии получали здесь все необходимые документы в течение восьми дней, но стоило им это целых состояний. Собственность подлежала обязательной конфискации. Был также установлен фантастически высокий курс обмена местных денег на валюту, необходимую для каждого выезжающего эмигранта.

Гейдрих и его пособники наживали миллионы на насильственном изгнании евреев из Австрии. Один еврейский функционер из Берлина, приглашенный в Вену для ознакомления с работой «Центрального управления», сделал следующую запись об учреждении, работавшем по принципу конвейера: «С одного конца еврей заходит; кое-чем еще владея, например, магазином, фабрикой или счетом в банке. И вот он идет через все это здание, от одного окошка к другому, из одного кабинета в другой и когда выходит на улицу на другом конце, то у него уже нет никаких прав, а в кармане пусто. Зато в руках паспорт, где пропечатано: «Вы обязаны покинуть страну в течение 14 дней, в противном случае будете отправлены в концлагерь». По указанию Гейдриха и с помощью его подручного Эйхмана этим организованным грабежом занимались не эсэсовцы или агенты службы безопасности, а совершенно другие люди. За длинными столами, на которых бойко нашлепывались печати в формуляры, сидели местные евреи — члены культовой общины. Так жертвы были превращены в пособников — отвратительно гнусная система, в которой безошибочно угадывался почерк Гейдриха.