Евгений Именитов - Геноцид антигосударства

Тем не менее вечером 8 января у министра внутренних дел состоялось совещание, на котором обсуждалось сложившееся положение. На совещании присутствовали: министр внутренних дел П.Д. Святополк-Мирский, министр юстиции Н.В. Муравьёв, министр финансов В.Н. Коковцов, товарищ министра внутренних дел К.Н. Рыдзевский, товарищ министра внутренних дел П.Н. Дурново, товарищ министра финансов В.И. Тимирязев, директор департамента полиции А.А. Лопухин, градоначальник Санкт-Петербурга И.А. Фуллон и начальник войск гвардии и Санкт-Петербургского военного округа Н.Ф. Мешетич. Святополк-Мирский в двух словах посвятил собравшихся в суть событий. Поздно вечером 8 января, после совещания министров, Святополк-Мирский и директор Департамента полиции А.А. Лопухин отправились в Царское Село к Николаю II. Министр ознакомил царя с письмом Гапона и рабочей петицией. Министр характеризовал Гапона как «священника-социалиста» и сообщил императору о принятых мерах (не допускать депутацию к Зимнему дворцу, ввести войска в центр и расставить заставы по окраинам). Царь записал об этом в своём дневнике [165]:

« 8-го января. Суббота. Ясный морозный день. Было много дела и докладов. Завтракал Фредерикс. Долго гулял. Со вчерашнего дня в Петербурге забастовали все заводы и фабрики. Из окрестностей вызваны войска для усиления гарнизона. Рабочие до сих пор вели себя спокойно. Количество их определяется в 120.000 ч. Во главе рабочего союза какой-то священник – социалист Гапон. Мирский приезжал вечером для доклада о принятых мерах » .

В тот же вечер Святополк-Мирский поручил шефу жандармов К.Н. Рыдзевскому арестовать Гапона и препроводить его в Петропавловскую крепость. Однако полиция не решилась исполнить это поручение. По свидетельству генерала А.А. Мосолова, Рыдзевский объяснял это тем, что Гапон «засел в одном из домов рабочего квартала и для ареста пришлось бы принести в жертву не менее 10 человек полиции». На самом деле, это, скорее всего, ложь. Идея, согласованная с царём, состояла в том, чтобы силой солдатских полков, силой оружия заткнуть рот голодным и «обнаглевшим» пролетариям.

Поздно вечером в министерство внутренних дел прибыла депутация интеллигенции от газеты «Наши дни», включавшая М. Горького, Н. Анненского и других, здесь депутаты узнали, что Святополк-Мирский только что уехал в Царское Село. Вместо министра их принял командир корпуса жандармов К.Н. Рыдзевский. Последний сообщил депутатам, что правительство обо всём осведомлено и не нуждается в их советах. Тогда депутация ринулась к председателю Комитета министров С.Ю. Витте. Выслушав взволнованные речи депутатов, Витте заявил, что он не осведомлён о решениях, принятых правительством, и поэтому не может вмешаться. Он предложил депутатам ещё раз обратиться к министру внутренних дел, с которым тут же связался по телефону. Однако Святополк-Мирский ответил, что ему всё известно и в приёме депутации нет необходимости.

В ночь на 9 января в Петербург начали прибывать войска. Общее командование частями, назначенными для подавления беспорядков, было возложено на командующего Гвардейским корпусом князя С.И. Васильчикова, непосредственным начальником которого был командующий войск гвардии и Петербургского военного округа, дядя царя великий князь Владимир Александрович. Его внук, «глава Российского императорского дома» в изгнании, Владимир Кириллович после начала Великой Отечественной войны, 26 июня 1941 года, находясь в Париже, заявил:

«В этот грозный час, когда Германией и почти всеми народами Европы объявлен крестовый поход против коммунизма-большевизма, который поработил и угнетает народ России в течение двадцати четырёх лет, я обращаюсь ко всем верным и преданным сынам нашей Родины с призывом: способствовать по мере сил и возможностей свержению большевистской власти и освобождению нашего Отечества от страшного ига коммунизма» .

Его дочь Маша и внук Гоша сейчас вовсю и открыто претендуют на русский престол в случае восстановления монархии.

Прародитель самозванцев Маши и Гоши дядя царя В.А. Романов выставил против 140-тысячной мирной демонстрации 40 тысяч солдат, кавалеристов и полицейских.

Сначала людей «мирно» разгоняли кавалерией, которая рубила их шашками, затем дали приказ стрелять. В авангарде рубящих и стреляющих были донские казаки Лейб-Гвардии Атаманского полка.

Во всех частях города, если не стреляли, то казаки рубили, стегали нагайками и топтали лошадьми. Тем не менее часть народа всё равно просочилась на дворцовую площадь. Кроме манифестантов, здесь было много случайной публики. День был выходной, и жители Петербурга отправились к дворцу посмотреть, как царь выйдет к народу принять челобитную. Посмотрели.

Отказавшихся расходиться мирных людей двумя залпами расстреляли солдаты «Преображенского полка», а преследовали убегавших и добивали – казаки.

А 9-го числа министры-трусы из царского правительства стали искать виноватых, разумеется, не среди себя. В результате додумались только до того, чтобы предложить царю назначить в Петербург военного губернатора, коим был выбран московский обер-полицместер Трепов.

Вступив в должность, Трепов начал принимать энергичные меры по подавлению смуты: были произведены массовые аресты рабочих, интеллигентов и журналистов, и, заметьте, в первую очередь арестованы и заключены в Петропавловскую крепость все участники депутации, ходившей 8 января к Святополк-Мирскому и Витте с просьбой предотвратить кровопролитие! Газетам было запрещено сообщать о произошедших событиях что-либо, кроме официальных сообщений.

В качестве продолжения театра абсурда, вместо 140 тысяч настоящих рабочих, Трепов организовал «депутацию» к Николаю II из 34 ряженых: вызвал к себе заводовладельцев, которых обязали представить список рабочих из наиболее благонадёжных – по одному от каждого завода, а от Путиловского – два. Из составленного таким образом списка лично Треповым было выбрано 34 человека, составивших депутацию. 19 января «депутаты» в сопровождении полиции были доставлены в Царское Село, где им объяснили цель их привоза, научили, как себя вести, и представили Николаю II. Император поздоровался с каждым из рабочих и прочёл по бумажке заготовленную Треповым речь. Затем депутатов отвели в церковь и накормили обедом. За обедом депутатам раздали по листку с царской речью, а затем отвезли обратно на вокзал. В результате этого «гениального» хода, листовка была напечатана в газетах и вызвала жесткое отторжение и неприятие думающих людей, особенно людей возмутило, что царь пишет в листовке, что «прощает людей», которых расстреляли по его приказу или с его произволения.