Катерина Андреева - Беларуский Донбасс

Если начиная с 2015–2016 годов беларуские спецслужбы уже думали о том, как не допустить возвращения добровольцев на родину, то в начале конфликта они были сосредоточены на превентивных мерах. Цель на тот момент — помешать отъезду потенциальных бойцов в Украину. Причем подобная практика стала продолжением превентивных мер в отношении потенциальных участников Майдана из Беларуси. Так, в декабре 2013 года более 50 человек, готовых поддержать украинский протест, выехали из Минска на автобусе, но уже через 60 километров их встретили сотрудники ГАИ под предлогом проверки документов. Затем появились чекисты в штатском, начали досматривать салон автобуса и в итоге отвезли его на штрафстоянку без внятного объяснения причины. Кто-то из группы вернулся в Минск, другие продолжили путь до Киева на попутном транспорте. На фоне событий в Украине под особым контролем правоохранителей оказались футбольные фанаты. Даже самые безобидные проявления солидарности с Евромайданом вызывали нервную реакцию КГБ. В январе 2014 года около двадцати фанатов футбольного клуба БАТЭ (Борисов) сфотографировались с лозунгами в поддержку Майдана («Держись, Украина, мы с вами!» и «Героям слава!») и выложили фото в социальные сети. В течение недели все фанаты на снимке были опознаны спецслужбами, задержаны и брошены на «сутки». Факт сбора людей для снимка расценили как несанкционированное массовое мероприятие (ст. 23.34 КоАП). Кроме того, с ультрас чекисты активно проводили «профилактические беседы».

С началом войны на востоке Украины фанаты и активисты в глазах спецслужб автоматически превратились в потенциальных добровольцев. Следовательно, контроль лишь усилился. Ужесточились проверки на границе — в первые годы конфликта даже пассажиры обычных рейсовых автобусов, курсирующих между Беларусью и Украиной, зачастую подвергались тотальному личному досмотру [113]. В некоторых случаях беларуские пограничники просто не выпускали граждан из страны.

Октябрь 2014-го. Пункт пропуска «Новая Гута». Молодой человек двадцати пяти лет в камуфляжной куртке и берцах протягивает паспорт пограничнику. Тот долго что-то сверяет по базе, кому-то звонит и в итоге возвращает паспорт молодому человеку со словами: «Алексей, езжайте домой». Так выглядела первая попытка будущего добровольца Манчинского уехать в Украину. На беларуской границе его просто развернули назад без объяснения причины. Судя по всему, Алексей Манчинский давно находился в поле зрения спецслужб. Он был на Плошчы в 2010 году, дважды сидел на «сутках», выходил на митинги протеста. Позднее в оппозиции Манчинский разочаровался, а его взгляды радикализировались — он набил себе татуировку Гитлера, примкнул к «правой тусовке» в Витебске. «Срочку» на родине он не служил — сам признается, что уклонялся, потому что не видел смысла тратить полтора года, когда «всем этим навыкам можно научиться за пару месяцев». До войны Манчинский работал начальником отдела менеджмента на СТО. В середине 2014 года несколько его друзей уже воевали в «Азове» и «Правом секторе». Осенью Алексей принял окончательное решение поехать на войну. Он списался в соцсетях со знакомыми ребятами из «Азова», они ждали его на базе в Киеве. Однако на беларуско-украинской границе его развернули — в стоп-лист он попал, видимо, именно из-за своей причастности к «правой тусовке».

«Через две недели после возвращения ко мне домой пришли четыре опера в штатском, не представились, сразу сказали: “Собирайтесь, Алексей”. Я не понимал, в каком статусе нахожусь. Если задержан — то задержан, покажите постановление, а если нет — до свидания! Завязалась потасовочка, в итоге меня схватили под руки и затолкали в машину. Часа два я просидел в районном отделении милиции. Потом повезли в изолятор в Оршу. Формальная причина задержания — якобы меня подозревают в какой-то краже двухлетней давности. В общем, сфальсифицировали… На допросе по этому делу мне не сказали ни слова. Вместо этого: “Ну что, где ты воевать собрался?” Я, конечно, стал все отрицать, мол, ехал в Киев к друзьям. Все три дня, что я провел в изоляторе, меня расспрашивали только про Украину: кого из воюющих беларусов знаю, с кем общался и так далее», — вспоминает Манчинский.

Когда истек срок содержания в ИВС (72 часа до предъявления обвинения), его выпустили. По словам Алексея, адвокат предупредил его: «Леша, имей в виду, они больше не отстанут». Манчинский остановился в квартире брата и начал готовиться к отъезду. У него появляется план: проехать в Украину транзитом через Россию. Конечно, он понимал, что есть риск привлечь внимание ФСБ, но иного шанса попасть на фронт не представлялось — беларуская граница для Манчинского «на замке». За пару дней до того, как он покинул Беларусь, по месту прописки пришло письмо — уголовное дело о краже закрыто. В январе 2015 года Алексей сел на поезд до Гомеля, оттуда до Брянска, а потом на автобусе до украинской границы. Мать о своих планах он не предупредил — сказал, что нашел работу в Москве. Только находясь на фронте, позвонил и признался. Мать его выбор поддержала…

Теперь Алексей собирался присоединиться уже не к «Азову», а к «Правому сектору». Через пять дней после приезда он с группой таких же добровольцев 1-й штурмовой роты 5-го батальона отправился на передовую, в район Авдеевки. Взял себе позывной «Сябар», по-беларуски это означает «друг». «Времени на отдельное обучение не было, нам показывали позиции, как начался сильный обстрел. Вот и первый бой… Так я провел два с половиной месяца, без ротации, весной выехал на полторы недели — и обратно». В составе 1-й штурмовой действовала на тот момент и тактическая группа «Беларусь», однако Манчинский утверждает, что никогда себя к ней не причислял. Хотя его несколько раз звали присоединиться, он всегда отказывался из-за расхождений во взглядах с некоторыми бойцами ТГБ. Летом 2016 года часть бойцов 5-го батальона перешла в состав ВСУ вместе с командиром 1-й штурмовой роты Александром Карасем — другом Подолянином, прошедшим бок о бок с беларускими добровольцами самые тяжелые бои. Но Алексей остался в Украинской добровольческой армии (УДА), возникшей после выхода из «Правого сектора» Дмитрия Яроша, и присоединился к 8-му отдельному батальону «Аррата». «Для меня украинская регулярная армия — тот же совок, я не видел в их поведении отличия от беларуской, поэтому решил остаться добровольцем», — говорил он. Первая его специальность на войне — штурмовик, позже — снайпер. Всего Манчинский провел на фронте более трех лет, с начала зимы 2015-го до апреля 2018-го. Сейчас Алексей прикомандирован к штабу своего 8-го батальона в Одессе, одновременно работает в «Раде громадської безпеки» на общественных началах.