Анджей Беловранин - Мир, поставленный на паузу. Страхи, надежды и реальность эпохи коронавируса [Страхи, надежды и реальность эпохи коронавируса] [litres]

Версия Васи считается теорией заговора, потому что требует колоссальных энергетических затрат на воплощение в реальности всех этих допущений.

В нашем случае, если предположить, что коронавирус напал на человечество, перепрыгнув с летучих мышей на панголинов, это произошло почти само собой. Для этого достаточно собственно вирусов (а их у летучих мышей действительно полно – это факт) и дураков-живодеров, которые тащат на китайские рынки диких животных всякую экзотику.

Если же предположить, что вирус появился в результате установки вышек 5G, то должны быть секретные лаборатории, которые вели тайные разработки. А значит, должна быть зловещая организация, которая за всем этим стоит. И у этой организации должен быть хитрый план, зачем вообще такой ерундой заниматься.

Чтобы все это было на самом деле, кто-то должен был проделать колоссальную работу, которая при этом была бы тщательно скрыта от общества.

Но, исходя из того же принципа бритвы Оккама, многие “теории заговора” могут оказаться более реальными, чем “официальные версии”. Классика жанра – убийство президента США Джона Кеннеди.

Официальная версия: сначала снайпер-одиночка Освальд сумел убить самого охраняемого человека в мире, а потом связанный с мафией вигилянт-одиночка Джек Руби убил самого охраняемого преступника США – собственно Освальда. Теория заговора: им обоим помогал кто-то, заинтересованный в убийстве президента, кто помог устранить охрану.

Если прошерстить мировую историю, то подавляющее большинство убийств глав государств – президентов, королей и императоров – было результатом заговора, более или менее тайного. Возьмите хоть Юлия Цезаря, хоть Павла I, хоть Александра II, хоть Авраама Линкольна. Все потому, что глав обычно слишком хорошо охраняют, чтобы какой-нибудь маньяк мог добраться до них без поддержки.

В случае убийства главы государства бритва Оккама требует, чтобы именно теория заговора считалась наиболее вероятной версией, а версия одиночки – теорией заговора.

Что говорит нам: не все теории, на которые навешен ярлык теории заговора, абсолютно невероятны. Например, 16 апреля 2020 года CNN сообщила, что США всерьез рассматривают возможность того, что коронавирус сбежал из китайской лаборатории. Хотя с самого начала пандемии подразумевалось, что эта версия относится скорее к разряду конспирологических.

Чем больше страна, тем сложнее ею управлять. В каждом отдельном уголке – свои традиции и особенности. У каждого регионального лидера – свои амбиции. Это и в “мирное” время создает немало проблем для центральной власти, а уж во время пандемии хаос вырастает многократно.

С другой стороны, центральная власть всегда больше заинтересована тем, что происходит в столице и в крупных городах. До глубинки дело доходит в последнюю очередь.

Президент США Дональд Трамп вступил в продолжительную полемику с демократическими губернаторами. Например, он назвал губернатора Мичигана Гретхен Уитмер ( Whitmer ) “полудурой” – half Whitmer (дословно “полуУитмер”), что созвучно с английским halfwit (слабоумный).

Трамп, в свою очередь, постоянно подвергается ответной критике как за свои высказывания, так и за действия. Например, некоторое время он вообще отказывался принимать карантинные меры, ссылаясь на неизбежный вред для экономики. Как считают многие региональные руководители, это привело к усилению эпидемии.

Местные власти Испании также обвиняли центральное руководство в недостаточной эффективности и скорости реакции.

Очевидную, хоть и глухую, критику столиц можно встретить и в России. Коронавирус распространялся по просторам РФ в первую очередь из Москвы, куда попал в результате путешествий москвичей в другие страны.

Преодолеть разрыв центра и провинции можно двумя путями: либо дать регионам больше самостоятельности в решении проблем, либо, наоборот, взять их под тотальный контроль центра.

Оба способа неизбежно встретят критику. Первый – за то, что центр не помогает регионам и бросает их на произвол судьбы; второй – за то, что центральная власть командует региональной, не разбираясь при этом в местной специфике и не видя реальной картины, которая может меняться каждые несколько часов.

Второй путь – тотальный контроль – будет вызывать особенно много нареканий, если регионы при этом не получают достаточной материальной поддержки из центра (а во время кризиса достаточной поддержки в принципе быть не может).

В России президент Владимир Путин фактически отдал решение вопросов о карантине и самоизоляции на откуп регионам. С одной стороны, это позволило каждому из субъектов РФ принимать решения исходя из реальной ситуации. С другой стороны, из-за этого возникло множество вопросов правового характера: о наличии у региональных властей полномочий для того, чтобы вводить ограничения. Чтобы эти полномочия им дать, Госдума начала спешно принимать новые законы, чем еще больше усилила ощущение неразберихи.

В Краснодарском крае следить за соблюдением карантина, помимо полиции, поручили казакам. Их статус многими гражданами ставится под сомнение, что может приводить к лишним инцидентам.

Возникло немало конфликтов на границах между регионами – на тему того, можно ли запрещать въезд на территорию субъекта тем, кто в нем не зарегистрирован.

Кроме того, людям часто не удается избежать путаницы: во многих регионах законопослушные граждане искренне не могут понять, что сейчас действительно можно, что категорически запрещено под страхом наказания, а чего просто рекомендовано не делать.

Например, московские власти всю первую половину апреля метались между введением электронных пропусков, QR-кодов и тем, чтобы использовать альтернативные способы – многоразовые транспортные карты “Тройка” и “Стрелка”. Эти метания привели к возникновению крайне опасных очередей на входе в метро Москвы 15 апреля 2020 года. На следующий день, когда электронные пропуска стали проверять выборочно, ситуация, как сообщают СМИ, улучшилась.

Способна ли эпидемия коронавируса изменить взаимоотношения центра и регионов? Конечно, нет. Эта проблема останется с человечеством до тех пор, пока государства существуют в их нынешнем виде.

Среди традиционалистов всех стран распространено мнение, что только сильная рука авторитарного лидера может справиться с проблемами, когда наступают тяжелые времена.

Так ли это на самом деле? Необходимо ли существование “отцов отечества”, непререкаемых вождей, для сохранения порядка в трудные времена?

Действительно, многие граждане национальных государств с восторгом принимают жесткие меры, которые вводят их правители для борьбы с пандемией. Уровень поддержки Джузеппе Конте, премьера Италии, которая поначалу пострадала от коронавируса сильнее всех европейских стран, выросла с 46 до 71 %. Борис Джонсон, премьер Британии, выступивший с яркой речью (“Еще многие семьи потеряют своих любимых раньше отмеренного им срока”), которую многие невольно сравнили со знаменитой речью Уинстона Черчилля 1940 года (“Мы будем сражаться на пляжах”), сделала его кабинет министров самым популярным за несколько последних десятилетий.